Элайджа почувствовал, как старая рана открылась снова. Он действительно был в лаборатории, когда пришло сообщение о катастрофе на исследовательской станции. И да, он погрузился в анализ солнечной вспышки, ставшей причиной трагедии, как способ справиться с горем, которое не мог выразить.
– Да, – просто ответил он.
– Ты искал ответы в данных, – продолжил Киан. – Пытался понять, что произошло. Почему произошло. – Он сделал паузу. – Я делал то же самое. Только в коде.
С этими словами он продолжил подниматься по лестнице, оставив Элайджу стоять в гостиной с ощущением, что он только что получил ключ к пониманию их отдалённости. Они оба, отец и сын, реагировали на утрату одинаково – погружаясь глубже в тот мир, где чувствовали себя в безопасности. Для Элайджи это была физика, для Киана – алгоритмы.
Возможно, подумал Элайджа, в их работе над спасением мира они смогут найти способ спасти и свои собственные отношения.
– Абсурд! Это просто абсурд! – голос доктора Ясны Новак эхом разносился по конференц-залу ГЦСФ. – Вы хотите сказать, что вместо того, чтобы сосредоточиться на единственном решении, способном предотвратить катастрофу, мы будем распылять ресурсы на десяток "страховочных" проектов?
Директор Вебер явно чувствовал себя неуютно под напором темпераментного физика.
– Доктор Новак, никто не говорит о прекращении работы над квантовыми щитами. Просто Совет Выживания считает разумным развивать параллельные стратегии защиты.
– "Разумным"? – Новак горько усмехнулась. – Разумно было бы признать, что без прямого воздействия на источник проблемы все ваши убежища и защитные экраны будут просто более комфортными гробами!
Элайджа наблюдал за этим столкновением с смешанными чувствами. С одной стороны, прямолинейность Новак была освежающей на фоне дипломатических увёрток администраторов. С другой – её агрессивный подход мог оттолкнуть потенциальных союзников.
– Доктор Новак, – вмешался он, – я думаю, что директор Вебер не предлагает отказаться от вашей концепции. Скорее, речь идёт о комплексном подходе.
Новак повернулась к нему, её острый взгляд, казалось, мог прожечь дыру в стене.
– А вы, доктор Хокинс, – она произнесла его фамилию с лёгким акцентом, – что вы думаете о моей теории квантовых щитов? Профессиональное мнение, без дипломатических уловок.
Элайджа почувствовал на себе взгляды всех присутствующих. В конференц-зале собрались ключевые участники проекта: Ситара Пател, директор Вебер, представители Космического Агентства, включая полковника Ли, участвовавшего через видеосвязь, и, конечно, Киан, сидевший немного в стороне, молча наблюдая за происходящим.
– Я считаю, – медленно начал Элайджа, тщательно выбирая слова, – что ваша теория квантово-запутанного воздействия на солнечную плазму имеет серьёзные теоретические основания. Некоторые аспекты выходят за рамки стандартных моделей, но… – он сделал паузу, – в текущей ситуации нестандартные подходы могут быть именно тем, что нам нужно.
Новак слегка приподняла бровь, явно не ожидая такой поддержки.
– Благодарю за честность, – сказала она, смягчившись. – И да, мой подход нестандартный. Но когда стандартные методы не работают, нужно искать новые пути. – Она повернулась обратно к Веберу. – Я не против параллельных стратегий защиты. Я против распыления ресурсов, критически необходимых для разработки щитов.
– Возможно, мы можем найти компромисс, – предложила Ситара, включаясь в дискуссию. – Приоритизировать проекты по степени их потенциального воздействия. Квантовые щиты могут получить наивысший приоритет, но это не исключает работу над другими защитными мерами.
– Разумное предложение, – согласился полковник Ли через видеосвязь. – Космическое Агентство уже начало подготовку к миссии в точку L1 для размещения экспериментальной станции. Но параллельно мы разворачиваем системы раннего оповещения и защиты орбитальных объектов.
Директор Вебер с видимым облегчением кивнул.
– Именно такой подход я и хотел предложить. Приоритизация, а не исключение. – Он посмотрел на Новак. – Доктор, для вашего проекта будет выделена треть всех ресурсов ГЦСФ, включая приоритетный доступ к квантовому суперкомпьютеру.
Новак не выглядела полностью удовлетворённой, но кивнула.
– Принимаю. Но мне понадобится команда. Лучшие умы в квантовой физике и инженерии.
– Уже формируется, – заверил Вебер. – И к вам будет прикреплён специальный консультант по алгоритмам квантовых вычислений…