Весь я исподтишка наблюдала за Аароном, заглядывала каждую черточку его красивого лица. Не смазливого, как любят выражаться многие люди современного поколения о слишком миловидной внешности мужчины. Он был именно по-мужски красив. Я оглядывалась, когда он сидел на пару рядов поза меня, пялилась ему в спину, когда он находился впереди. Не знаю, заметил ли он мою заинтересованность, но это мало волновало. Я пыталась понять свое отношение к этому парню. Оно изначально было двояким, а сейчас это чувство даже усиливалось. Могу ли я доверять Аарону? И почему я так поспешила с тем, чтобы поговорить с ним? Еще и в полночь… После того, как Вуд запретила мне даже подходить к ее кузену.
Все-таки Вуд меня хорошенько зацепила своими тайнами… Я просто обязана узнать все, что она пытается от меня скрыть. Иначе я просто не смогу сидеть спокойно на заднице и отправлюсь бороздить просторы леса в полном одиночестве, натыкаясь в темноте на злосчастные черные, как уголь, деревья. Интересно, сколько лет продолжалась вся эта ложь между нами?
Учеба пролетела незаметно, и я быстро покинула здание, через полчаса уже находясь около своего дома. Мне совсем не хотелось заходить внутрь с главного входа. Запасной сейчас выглядел куда безопаснее… Но почему именно безопаснее? Чего я боялась в собственном доме? Воспоминаний?
Я отперла железную слегка заржавевшую калитку и прошла во двор. Мама уже успела немного покопаться в саду, вырвать сорняки и начать перекапывать землю. Ну неужели нельзя было дождаться меня? Она еще не успела выйти на работу, а уже устроила себе дома целый «праздник». Я зашла в дом и обнаружила маму у плиты.
– Мам? Почему ты решила ухаживать за садом в одиночку?
– У тебя учеба. Сейчас это гораздо важнее, чем какие-то сорняки. Иди ко мне на кухню. Мне нужна помощь.
Я стянула обувь и верхнюю одежду, а затем направилась к матери.
– Как первый день? Уже успела подобрать какого-нибудь умненько парнишку, который будет таскать твои учебники?
– Не забывай, что я не в школе учусь. Потому нет, не подобрала, раз ты так выразилась. День и так сложный выдался… Находиться рядом с пятидесятью незнакомыми тебе людьми очень тяжело.
– В любом случае, ищи зятька. Только, прошу, не такого, как Дастин. Как вспомню его лицо, мурашками покрываюсь. Бандит – не иначе.
– Он не был бандитом, мам, – вздохнула я, удивляясь, что по привычке стала защищать человека, который растоптал мое сердце.
– В любом случае, иди нормального ухажера. Хоть и на один рот больше будет, нам легче станет, появится помощь по дому, да и ты наконец-то улыбаться будешь.
Один рот… Когда-то ведь нас было трое… Был отец. Был…
Сейчас нас всего двое, но раньше наша семья была такой же полноценной, как и у остальных.
Картина аварии тут же пронеслась перед глазами…
Я и отец ехали на заправку, чтобы залить бензина в грузовик, а затем собирались поехать в аквапарк. Но не доехали мы ни до куда.
Навстречу несся автомобиль, который вскоре сошел со своей полосы, вылетев на встречную. Водитель будто специально поддал газку. Джип этот был чуть ли не размером с грузовик, потому сбил нас прямо на тротуар, где, к счастью, не было ни души. Спустя несколько секунд после тряски я с трудом распахнула опухшие от слез глаза, так как они сами собой текли по щекам из-за боли, которую я ощущала всем телом – меня чем-то придавило.
Внутри не осталось почти ничего в прежнем состоянии. Всему пришел конец, как и моему отцу, который даже не пристегнул ремень безопасности. Я же была пристегнула – папа застегивал мой ремень в первую очередь перед началом поездки.
Мама не любила ездить на этом грузовике, так как считала его машиной-убийцей. Папа быстро разгонялся, когда куда-то ехал. И у меня даже промелькнуло в голове, что ему нужно было стать гонщиком, а не дальнобойщиком.
Я лишь на секунду взглянула на отца, голова которого превратилась в кровавое месиво, а от красивого доброго лица не осталось ничего… Совершенно ничего. Кровь струилась прямо из перебитой стеклом сонной артерии на подлокотник. Она запачкала кресло, одежду отца… Все. Даже на мне, сидящей позади, тоже она была. Этого зрелища было достаточно для того, чтобы я все поняла, даже несмотря на юный возраст. И именно тогда ладошки обхватили лицо, и я громко взревела.