Но полковник Шишкарев вряд ли собрал бы экстренное совещание, чтобы обсудить ситуацию в стране. Он сидел во главе длинного стола для заседаний в своем кабинете и буравил подчиненных взглядом, который не сулил ничего хорошего.
— В области объявлено очередное усиление! — чеканил он слова, а вместо точки опускал внушительный кулак на стол, словно припечатывал каждую фразу. — Вы сводки с утра читаете? Мне их вот сюда, — звучно шлепнул он ладонью по столешнице, — метровыми простынями складывают! Бытовуха зашкаливает! Квартирные кражи — рост десять процентов, вы понимаете, десять! Разбои — восемь, грабежи — семнадцать! А карманные кражи? Карманные кражи — пятьдесят процентов! Вполовину выросли!
— По грабежам в основном фигурируют мобильники, — пробурчал один из начальников отдела. — Молодежь смартфоны из рук не выпускает и зачастую сама провоцирует преступников! А карманные кражи… Так в прошлом месяце их две было, а в этом — три. Вот вам и пятьдесят процентов роста!
— Ты, Охотников, особо не умничай! — взвился полковник. — За прошлый год вообще ни одной карманной кражи! А тут вдруг — нате вам за два месяца!
— Так ведь задержали карманника! — не сдавался Охотников. — Гастролер из соседней области!
— Подполковник, — Шишкарев покраснел от гнева, — тебе погоны жмут? Вот когда подниму, тогда и ответишь! Чего поперед батьки в пекло лезешь?
— Виноват, товарищ полковник! — Охотников вскочил на ноги и вытянул руки по швам.
Шишкарев махнул рукой:
— Ладно, присаживайся!
И перевел грозный взгляд на подчиненных.
— Заметьте, в этой беде главным образом не беженцы виноваты, а те урки, что за девяностые свое отсидели! Почему не работаем с этим контингентом? Почему рецидив у нас чуть ли не сто процентов? Может, потому, что вы, господа офицеры, мышей не ловите?
«Господа офицеры» мрачно молчали, прикидывая, кого полковник поднимет первым, заставит стоять по стойке «смирно» и начнет снимать стружку и разделывать под орех.
— Да что там квартирные кражи? — Полковник клокотал, как чайник. — У нас маньяк по улицам разгуливает, на женщин нападает… Сколько уже пострадавших? Пять?
— Четыре! — угодливо подсказал кто-то из сидевших ближе к начальству.
Кирилл не рассмотрел, кто именно поспешил выслужиться. Но не больно и хотелось!
— Четыре? И мы спокойно ждем пятую жертву? Вы хотите, чтобы народ на митинги вышел, мол, моя полиция меня не бережет? А моя полиция в шесть вечера по домам разбегается! Того гляди пресса про серию пронюхает. — Полковник обвел всех угрюмым взглядом. — Хотите на всю страну прославиться?
Всероссийской славы, естественно, никто не хотел, и Шишкарев прекрасно знал, что возводит напраслину: в шесть вечера никто по домам не разбегался, но кто бы осмелился спорить с начальством? Сборы по тревоге, планы «Перехват», «Вулкан-4» и «Вулкан-5», а накануне Нового года антитеррористические учения личного состава «Ураган» превратили жизнь сотрудников в сплошной аврал. Усиления накладывались друг на друга, как блины, полиция пахала без отпусков и выходных, опера носились, как угорелые, пытаясь выйти на след маньяка, но тот, по всему выходило, не понаслышке знал, как себя обезопасить и обойти ловушки полиции.
Кирилл предусмотрительно спрятался за спины коллег, надеясь, что жесткая длань начальства промахнется, но, естественно, просчитался.
— Миронов! — рыкнул Шишкарев. — Ты где?
Майор вскочил на ноги. А куда деваться? И молодецки гаркнул:
— Здесь, товарищ полковник!
— Ишь, герой! — Шишкарев смерил его взглядом. — Есть что-то новое по маньяку?
— Работаем, товарищ полковник! — бодро сообщил Миронов. — Выявляем связи, выясняем контакты потерпевших, проверяем версии, но результаты пока мизерные. Похоже, преступник выбирает свои жертвы наугад, в пределах центральных улиц города. В частный сектор он не лезет, хотя там как раз условия для нападения идеальные. А если так, остается надеяться, что он рано или поздно на чем-нибудь проколется, попадет, к примеру, в поле обзора видеокамер.
— Рано или поздно? И сколько ждать прикажешь? Пока счет на десятки не пойдет?
— Никак нет! Не пойдет! — Миронов несколько скис, но пока держался, смотрел в глаза начальству. — Не допустим! Плотно взаимодействуем с участковыми, дворниками, со старостами микрорайонов, квартальными и старшими домов. Но у нас даже фоторобота нет. Ни одна из пострадавших лица преступника не разглядела. Попыток ограбления не зафиксировано. Он ничего не берет: ни денег, ни телефонов. Напал, порезал и смылся. И места, как на грех, глухие — камеры отсутствуют, и свидетелей по позднему времени трудно сыскать. Даже собачников! Одно могу сказать точно: преступник пасет свои жертвы, не с кондачка нападает. И орудие нападения нестандартное, с очень тонким лезвием, вроде скальпеля или канцелярского ножа.