Они успели достичь края площади, когда за спиной пыхнуло жарко и чадно. Ярс в ту сторону не оглянулся.
[1] Неделя - выходной, «день не деланья». Последний день девятидневного цикла, давший ему свое название (см. «Глоссарий. Календарь»)
[2] Кат - палач (прим. автора)
Часть II. Глава IX
Глава IX
Жезл Подчинения
Оборона крепости - дело суровое. Лишь две касты такое умеют, и лишь одна из них обучена защищаться боевым оружием. Стражники, конечно. Штурмовать им тоже приходится, хоть и редко - есть в касте малое число людей, владеющих тараном и осадными лестницами. Бунты подавлять. Если нагрянет серьезный враг из дальних пределов, любое княжество запросит подмоги, на себя не надеясь. Придут с Заката железные легионы, прикроют щитом.
Своим воинам веры нет.
Сами для себя живут воины. Учатся премудростям, которые ни к чему. Ярс эти уроки прошел шкурой своей и костями: не раз, и не десять падал в Гнезде с учебной стены, синевой покрывался от тупых стрел, а на голову лился горячий вар. Не смола кипящая, но радости мало. Частенько и сам орудовал шестом с кожаной дулей вместо наконечника - сбрасывал штурмующих.
Сегодня весь опыт лишний. Ни крепости, ни братьев по касте, одни приказчики. Еще хозяин, не желающий вовсе слушать советов.
- Чтоб войти без спросу, придется меня княжьим татем объявить, - сказал Твердила уже в ограде, когда заперли калитку на все засовы. - Дело это небыстрое. Гонца в столицу пошлют, человек оттуда прибудет дня через два, даже если во весь опор гнать. Пока опросит здесь видоков[1], пока князю доложит... А я ведь тоже молчать не стану! Уж поведаю Ямполку, какая тут вольница творится его именем!
Так или иначе, но охрану усилили в разы. Попросту, оставили в доме до утра всех приказчиков. Бродила теперь, вместо двух сторожей, толпа с топорами и копьями, совещалась хрипло, посмеивалась. Кое-кто, для храбрости глотнул браги - этих сразу слыхать. Сам Твердила прошелся двором пару раз, да и после свет в его покоях остался. Не спалось купцу. И Зоряне не до сна - чуял Ярс ее взгляд сквозь прикрытые ставни. Сердце колотилось, тянуло кликнуть свою ладу на улицу, да увлечь, как прежде, в сенные вороха. Нельзя! Кутуш на крыльце расселся похлеще цепного пса. Ярсовы скитания мимо двери заметил быстро, простоватое лицо сделалось угрюмым:
- Эй, малец! Чего зачастил туды-сюды?!
- Сторожу! - огрызнулся Ярс без всякого почтения. Мог и вовсе смолчать, но бурлило внутри, искало выхода.
- Моё время сейчас и служба здесь моя, а вот ты не к месту!
- Ну-ну, - прищурился здоровяк, умещая на коленях не топор даже, широченную боевую секиру. - Броди хоть до рамхата-месяца, только в покои не суйся!
На этот раз ответа не удостоился. Пусть сидит себе, и щеки пусть надувает от важности - не ему любовь досталась! От этой мысли Ярс улыбнулся, и шаги его сделались еще пружинистей. Тщета всё вокруг, не такое видел. Переживем!
***
Гости явились в Час Кота, по первой темноте. Обошлись без штурма, но от стука вся ограда ходуном заходила. Приказчик глянул в смотровую щель и попятился, лицо побелело даже в свете факелов:
- Там стражников полная улица! И профос!
Твердила не зря со сном промедлил - не пришлось одеваться и выходить опухшим-нечёсаным. По-хозяйски вышел, в сапогах даже и с висюльками-оберегами на поясе.
- Явились-таки?! Ну, запускай, чего уж там! Послушаем, какое еще своеволие удумали!
Лязгнули засовы, калитка отворилась и приказчика снесло. Не меньше десятка стражников ворвались, в полном доспехе, копья уставились остриями в стороны. По железному коридору шел уже к дверям профос - с Жезлом Подчинения в руках. Замер у крыльца Ярс, ладонь с палицы соскользнула сама собой, а приказчики вовсе головы склонили. Все кроме Кутуша. Здоровяк секиру не бросил, взгляд метался от хозяина к профосу, будто ждал чего.
- Мир вам, - сказал гость обычную свою фразу, прозвучавшую дико. - Именем светлейшего князя Ямполка, волею славного тиуна Перебельта, тебе, купец Твердила, и всей твое семье надлежит идти с нами.
- Ну, насчет тиуновой воли я не сомневался, а насчет князя брешете! Не успеть Перебельту за такой срок одобрением заручиться! И еще... - речь купца прервалась, вдруг, уставился на профоса недоуменно. Смеялся профос. Тихо и не по-людски как-то, с закрытым ртом.