С вершин небес упал на землю Ганг.
И браманы в нём черпают отвагу
Читать миры, смотря умом во влагу.
Там, за холмом, томится гамеланг.
Раскрытый лотос – достоверность дара.
В той чаше голубое есть вино,
Глядящему упиться им дано.
Готовит Солнце празднество пожара.
Мечта звенит. Священный вьётся дым.
Как хорошо быть в ладе с Мировым.
Танец искр
Лунный свет, расцветший над водою,
Златооких полный огоньков,
Он горит звездою молодою,
Белый лотос в тридцать лепестков.
На заре приходит Индианка,
Нежит тело смуглое в волне,
А поздней крылатая светлянка
Танец искр ведёт как по струне.
Но струне извилистой и странной,
Как в ноже Малайском лезвиё,
Как извивы губ моей желанной,
Как любовь, где всё моё – твоё.
Переливы, срывы, и отливы,
Погасить, чтоб вновь сейчас зажечь.
Это ль, в час, когда все сны красивы,
Не души к душе живая речь.
Белый лотос тридцать белых крылий
Развернул и смотрит в водоём,
Расцвети же, лучшая из лилий,
В танец искр мы два огня сольём.
Венчание в стране Лотоса
Когда нареченную
Должны отвести к жениху в предназначенный дом,
Её омывают душистой водой, чтоб отдать совершенною,
Настой из цветов заправляют пахучим и нежным плодом.
Чуть сумрак отвеется,
Как пчёлы облепят цветок, к ней подруги спешат,
Над юною плотью душистое таинство реет и деется,
Да к нежности нежность на праздник любви принесёт аромат.
Ее пристыжённую
Потом облекают в нетронутый свежий покров,
Сажают её у огня, чтобы он озарил благовонную,
И чуть прикоснётся огня, ублажают высоких богов.
Горят возлияния
Весёлому Агни, и Соме, что лунно пьянит,
Гремучему Индре, и Митре, что мечут по небу сияния,
И каждый уважен здесь бог, что в напевных веках именит.
И девами юными
Жених окружённый навстречу желанной идёт,
Два сердца поют и звенят переливными звонкими струнами,
И, зеркало в руку ей дав, говорит он, что в травах есть мёд.
Над ними сверкание,
Меч старшие держат, и смотрит жених на Восток,
И смотрит невеста на Запад, и в этом завет предвещания,
Что видят они две зари и в один сочетают их срок.
И млеет влюблённая.
И млеет влюблённый, венчанные в счастье идя,
«Я – ты», говорит, «ты же – я», «Небо – я, ты – земля благовонная».
И сыплются зёрна на них, как весенняя пляска дождя.
Деодар
В моей Индусской роще есть древо деодар,
Своим стволом смолистым восходит в высь оно,
Его расцвет походит на призрачный пожар,
Голубоваты ветви, внизу у пня темно.
Зовётся древом Солнца то древо деодар,
Ещё зовётся мощным, и древом чистоты,
Но из ствола исходит неволящий угар,
И паутинят ветви для душ силки мечты.
Восходит стройным кедром то древо деодар,
Как руки в час молитвы, идут ряды ветвей,
Но кто лесных коснулся густых смолистых чар,
Тот древу деодару отдаст всю пряжу дней.
До рождения
Ещё до рожденья, к нам в нежное ухо
Нисходит с лазурного неба эфир, –
Оттуда имеем сокровище слуха,
И с детства до смерти мы слушаем мир.
Ещё до рожденья, от Солнца нисходит
Утонченный луч в сокровенный зрачок, –
И ищет наш глаз, и часами находит
Небесное в буквах всех временных строк.
Ещё до рожденья, взлелеяны светом
И мглами и снами различнейших лун, –
Мы стройно проходим по разным планетам,
И в звёздные ночи здесь разум наш юн.
Земные, небесны мы в сказочной мере,
Но помним лишь редко тот виденный сон, –
Ещё до рожденья, ещё на Венере,
В тебя я, о, сердце, был звёздно влюблён.
Сонетное течение
Когда в стихе сонетное теченье,
Быть может ты споёшь и не сонет,
Но по игре чуть видимых примет
Узнаю я его предназначенье.
Волна к волне всегда полна влеченья,
Из глаз в глаза всегда доходит свет,
Яви в зрачках таинственный обет,
Навек меж нами будет обрученье.
В сплетенье строк такая ж тайна есть,
Как между обручением и свадьбой,
Меж липой и старинною усадьбой.