– С кем имею честь? – спросил он отрывисто. – И где мой секретарь?
– Господин Райордан, меня зовут Нэнси Андервуд. Я адвокат и представляю интересы вашей супруги Лауры. А пришла я сюда затем, чтобы передать вам кое-какую весьма важную информацию. Почему бы нам не пройти в ваш кабинет, где бы мы могли поговорить спокойно?
После некоторого колебания Тим провел ее по коридору в свой кабинет. Когда он открыл дверь кабинета, то был удивлен тем, что все его вещи каким-то чудесным образом исчезли. Начиная с бумаг на его рабочем столе и заканчивая фотографиями на стенах.
Тим начал по-настоящему сердиться.
– Что здесь происходит? – сурово спросил он.
– Прошу вас, садитесь, – твердым, даже властным тоном предложила ему молодой адвокат.
Чувствовалось, что она настоящий профессионал и очень уверенная в себе женщина. Что-то подсказало Тиму не «наезжать» на нее. По крайней мере сейчас.
Он сел в кресло для посетителей. Она подошла к столу, повернулась к нему спиной и присела на самый его краешек.
– Господин Райордан, – строго официальным тоном начала она. – Я пришла сюда для того, чтобы проинформировать вас о следующем. Сегодня утром было издано судебное постановление, в соответствии с которым вам запрещается переступать порог этого помещения до особого распоряжения. Сделано это в связи с тем, что Семейный Суд Нью-Йорка начинает разбирательство по делу о нападении на вашу жену, которое имело место вчера ночью. Как вы сами видите, все ваши личные вещи из офиса удалены. Согласно решению Суда, – после консультаций с Лаурой и ее юрисконсультом, – отныне и до особого распоряжения ваш офис переведен в помещения «Лаура, Лимитед» на Шестьдесят третьей улице. Вам не запрещается работать на благо компании, но предписывается делать это исключительно в данном месте. Следующее. Вам запрещается приближаться к вашей жене или вступать с ней в какого-либо рода контакты впредь до начала слушаний, которые откроются четырнадцатого июля. Вам понятно то, что я сказала?
Тим побагровел, слушая адвоката. Ярость кипела в нем, грозя выплеснуться, когда он взглядывал на эту жесткую, агрессивную молодую женщину, которая приказывала ему, где работать, куда можно ходить, а куда нельзя, что можно делать, а что запрещается. Но он знал, что как раз сейчас от него требуется быть очень и очень осторожным. Ситуация была, что и говорить, весьма щекотливая.
– Да, – подтвердил он глухо. – Мне это понятно.
– Отлично, – холодно проговорила она. – Мне только осталось передать вам эти бумаги, – она протянула ему папку с документами, – из которых следует, что ваша жена решила обратиться в судебные инстанции с целью добиться расторжения с вами брака. Вам настоятельно рекомендуется лично участвовать в процессе. Вам предоставляется время и возможность перевезти личное имущество из вашей квартиры по адресу: Сентрал-Парк Вест, 315. Вы можете сделать это сегодня днем. Вас будет сопровождать судебный исполнитель. После этого вы уже не сможете переступить порог этой квартиры, как то предписано в тех судебных документах, которые я вам передала. Вам это понятно?
Тим ничего не мог ответить, он только смотрел на нее, не мигая и пытаясь испепелить ее своим взглядом. За те несколько минут, которые прошли с момента его знакомства с этой молодой леди, он успел проникнуться к ней священной ненавистью.
Она была тверда. Постоянно размахивала перед его лицом этими судебными бумажками. Стоило бросить один-единственный взгляд на уголки ее губ, как сразу становилось ясно, что она относится к нему с умело скрываемым отвращением. За все это он готов был задушить ее собственными руками.
– Если вы станете предпринимать попытки увидеться с женой, – продолжала она, – то вас будут преследовать в уголовном порядке со всеми вытекающими последствиями. Нападение случилось вчера ночью. Ваша жена пострадала как физически, так и морально, о чем свидетельствуют заключения врачей. Суд постановил запретить между вами все личные контакты до тех пор, пока бракоразводный процесс не будет завершен. Вам это понятно?
– А как насчет моего здоровья? – криво усмехнувшись, спросил Тим, показывая на повязку на своем глазу.
Адвокат отреагировала на эту реплику взглядом, исполненным крайнего презрения.
– Надеюсь, мы правильно поняли друг друга? – не спуская с него твердого взгляда, ответила она вопросом на вопрос.
Он оценивающе глянул на нее.
– Позвольте мне спросить вас кое о чем, – сказал он. – Если было совершено нападение, то почему против меня не возбуждено уголовное дело? Почему меня до сих пор не арестовали?