Старший лейтенант Горелик бросился к окну и закричал истошным голосом:
— Он из соседней квартиры по доске прошел! Это другой подъезд! Поэтому мы его и пропустили!
Никина квартира снова наполнилась народом. Горелик и шофер Митя со скоростью звука бросились вниз по лестнице.
Ирина поила Нику водой из-под крана, но успокаивала всех сама Ника, приговаривая: «Вы не беспокойтесь, я действовала в пределах необходимой обороны. Так ведь, Константин Дмитрия?».
Полковник Романова с прокурором-криминалистом Моисеевым заняли оборону в дверях и не пускали в квартиру Шахова, который держал на руках Кешку.
У стены стоял Меркулов и отрешенным взглядом смотрел на Нику. Нет. Не на Нику. Он смотрел на ожерелье, у которого был сломан золотой листочек, а в орнаменте сверкала латинская буква «N»...
Когда оцепенение прошло, Меркулов протянул руку к телефону и набрал нужный номер:
— Говорит Меркулов из прокуратуры федерации. Срочно направьте дежурную следственно-оперативную группу по месту совершения убийства. Диктую адрес...
Меркулов положил трубку и не терпящим возражений тоном сказал, обращаясь сразу ко всем:
— Ирина забирает Кешу, и Горелик везет их ко мне домой. Виктору Степановичу придется задержаться, также и тебе, Семен. Шура, дождись бригаду и сразу езжай на Петровку...
— Ну почему мы никуда не едем? — оглашал Кеша криком подъезд.— Почему вы нас с дядей Витей никуда не пускаете, тетя Шура и ты дедушка Семен!
Ника подошла к двери, взяла сына у Шахова, сказала еле слышно:
— Маленький мой, ты сейчас поедешь с Ирой в одно место, я туда скоро приеду.
Ура! Ира мне разрешает дудеть!
Ника поцеловала его и снова сказала очень тихо:
— Господи, какой же ты у меня глупенький...
Прибежали Горелик и Митя: в квартире в соседнем подъезде они нашли инвалида с кляпом во рту, привязанного к своей коляске.
— Дядя Толя! Вези нас скорее в одно место! С Ирой! Я вам буду играть на трубе!
Ника отрешенным взглядом следила, как закрывались автоматические двери лифта, не слышала, как ее о чем-то спрашивал Меркулов. Когда поняла — тронула красивое ожерелье, ответила задумчиво:
— Виктор Степанович всю жизнь ждал меня, это залог нашего будущего.
Она не заметила, как подошел Шахов, почувствовала его руки у себя на плечах.
— Константин Дмитриевич, это ожерелье досталось мне при весьма тягостных обстоятельствах, очень много лет назад. У меня такое впечатление, что вы им очень заинтересовались. Почему?
Меркулов достал из нагрудного кармана фотографию:
— Это моя мать. Она была убита... тоже много лет назад... из-за этого ожерелья.
У Шахова кровь отлила от лица, обнажился шрам на щеке.
— Константин Дмитриевич... Это невозможно...
С улицы послышались сирены милицейских машин.
— ...Это невозможно... Я должен... обязан дать вам объяснения. Когда все это — все это будет закончено.
Следственно-оперативная группа приступила к осмотру. Дежурный следователь потерял дар речи, обнаружив среди свидетелей начальника московского уголовного розыска, двух прокуроров — из республиканской и московской прокуратур — и союзного министра. С самого начала стало ясно, что расследование убийства бежавшего из мест заключения Транина будет проведено максимально объективно и не повлечет за собой никаких юридических последствий для Вероники Славиной.
Номенклатурный дом из красного кирпича, построенный усилиями ХОЗУ бывшего Совмина, в котором проживал Красниковский, стоял рядом с метро «Фрунзенская». Троица в составе Грязнова, Монахова и Турецкого прикатила в ремонтном пикапчике под видом бригады слесарей. Все были сосредоточены, одеты в телогрейки и сапоги и несли в руках ящики с инструментарием, резиновые шланги и прочие нужные для работы причиндалы. Дежурная тетя Фрося встретила их как родных:
— Наконец-то, братва, приехали, спасибо вам, заявка дадена еще с неделю назад, а жильцы, люди сурьезные, жалятся: в унитазах непорядок, срамотища оттедова всякая то и дело вылезает.
Бригада двинулась по этажам искать причину засора, пока не оказалась у заветных дверей квартиры, занимаемую товарищем Красниковским, известным борцом с организованной преступностью, в прошлом не менее знаменитым боксером-полутяжем, чемпионом спорт-общества «Динамо».