Романова добралась до больницы, когда уже совсем рассвело.
— Вот двор не въезжай, жди меня здесь,— сказала она заспанному шоферу и направилась в травмотоло-гическое отделение клиники, третьей по счету, которую пришлось посетить за последние сутки начальнику МУРа.
— Ничего страшного с вами не произошло, Александр Козлов. Кости целы, разрывов внутренних органов нет. Небольшая контузия и сотрясение мозга. Полный покой, и через несколько дней будете в порядке.
Турецкий хотел было возразить, какие несколько дней, ему сегодня надо отсюда рвать когти, но дежурный доктор уже выходил из палаты, а из-за двери показалось встревоженное лицо Александры Ивановны Романовой.
— Сегодня никаких посещений, во всяком случае до вечера,— услышал он рассерженный голос доктора.
И прошло по крайней мере минут пятнадцать, пока в палате не появилась начальница МУРа в сопровождении того же рассерженного доктора.
— Не больше получаса, товарищ полковник,— не сменил тона доктор, хотя говорил очень тихо, следуя, вероятно, инструкциям, полученным от Романовой.— И не волноваться, больной Козлов,—. неожиданно подмигнул он Турецкому и прикрыл за собой дверь.
— А теперь валяй говори, почему заставил ломать комедию, Александр. Учти, времени у нас мало.
— Какая там комедия, Александра Ивановна, нужно срочно всю банду вылавливать, во главе с прокурором столицы Зимариным... Да нет, я не брежу, я постараюсь покороче, хотя эта история не одного дня. Все началось с этого Била, вернее, с того момента, когда мне передали дело об убийстве Татьяны Бардиной, а кончилось тем, что меня засадили в Бутырку, я оттуда бежал, но это отдельная история, сейчас не об этом... У меня концы с концами не сходятся, Александра Ивановна, но от меня решили отделаться. У меня, правда, в голове все перепуталось, но не только потому, что я контуженный. Я начну с конца, вы наберитесь терпения. Пока меня возили по рентгенам, кое-что для меня прояснилось, не от рентгеновских лучей, конечно...
Романова достала в начале разговора блокнот и авторучку, но, сделав две-три заметки, отложила блокнот в сторону и просто слушала, устремив на рассказчика ставший тяжелым взгляд.
Наболтал Красниковскому со сна... Ника у Била никакой «порт-пресс» не брала... Красниковский послал за сигаретами... встретил Зимарину, Валерию. Думал — случайно. Она попросила рассказать содержание американского боевика, а потом .предложила отвезти Ключанскому сигареты... там вместе с кооперативщиками прихватили. В тюрьму пришли Амелин и Чуркин, дали прочитать «чистосердечное признание» и прослушать пленку разговора с Бабаянцем, из которых вытекало, что они последние на земле преступники, готовили убийство прокурора Москвы Зимарина, состояли в мафии и тому подобное... была составлена из разговора с Валерией... бросили в камеру, там бы или от голода умер, или инсценировали самоубийство, если бы не случай...
— ...А теперь я вернусь к началу. Когда исчез Бабаянц, кто-то позвонил мне по телефону, говорил с кавказским акцентом. Я думал, что это Гена, спросил, почему он не пришел ко мне. Я тогда удивился, что меня называют «генацвале», это совсем не армянское обращение. А когда нашли труп Бабаянца, Красниковский сказал: «Жаль нашего генацвале». Я тогда был так ошарашен смертью Гены, что не обратил на это внимания. Но дело не только в этом: тот, кто звонил, убедился, что я не виделся с Геной, и меня оставили в покое. На время. Красниковский — специалист по удавке. Я с . ним самбо занимался, он мне демонстрировал, как это делается, хотя к самбо это не имеет никакого отношения. Биляша, гадалку Бальцевич и Анну Чуднову убили одним и тем же, именно этим способом. И «Кент» Артур курит, вирджинский табак экспертиза установила в квартире Капитонова. Кому было поручено расследование убийства Бальцевич? Красниковскому. Поэтому из ее квартиры очень вовремя исчезли все компьютерные записи. Он же дал команду прекратить осмотр в усадьбе Подворских. Красавица в морском платье, приглянувшаяся капитану Мартынчику,— Валерия Зимарина. Я знаю ее морское платье... У вас в голове от моего рассказа опять салат «оливье» образовался, Александра Ивановна?
— Образовался. Но вообще-то мне больше всего хочется прямо сейчас уйти на пенсию,— неожиданно заключила Романова и также неожиданно добавила: — Давай дальше.