— Трахни меня. Пожалуйста.
Если он остановится сейчас, оставит меня страдать, я никогда не прощу ему этого.
Джаспер зарычал, отпуская мою грудь. Затем схватил меня за запястье, отрывая мою руку от своей майки, а затем потянулся за голову и стянул её с себя.
Мои колени задрожали. Боже, это было сексуально. Я могла бы смотреть на это движение миллион раз, и оно никогда бы не надоело.
Точеные мышцы его груди словно магнитом притягивала мои руки. Я прижала свои ладони к ним, двигаясь вверх, вниз, из стороны в сторону. Черные волосы над его сердцем царапали мою кожу.
Я приподнялась на цыпочки, будучи слишком маленькой, чтобы дотянуться до рта Джаспера. Но это не имело значения. Он прижался своими губами к моим, лишив меня дыхания.
У наших языков была дуэль. Наши зубы ударялись друг о друга. Это был поцелуй двух людей, которые еще не запомнили рты друг друга, но уже запоминали каждую деталь, как будто завтра будет экзамен, и мы были полны решимости пройти его на отлично.
Мои пальцы погрузились в ложбинки его пресса, прежде чем скользнуть по их вершинам.
Джаспер, казалось, намеревался коснуться каждого сантиметра моего тела. Его прикосновение было подобно факелу, оставляющему после себя искры, когда он расстегнул мой лифчик и сорвал его с моих рук.
От тепла его груди мои соски стали еще тверже. Его возбуждение уперлось мне в бедро, посылая дрожь по спине.
Джаспер оторвался от меня, его прерывистое дыхание смешалось с моим собственным. Его глаза были такими темными, что казались почти черными. На его челюсти напрягся мускул. Жилистые линии его шеи напряглись.
Что он делал?
— Почему ты остановился?
Его ноздри раздувались.
— Элоиза…
— Не останавливайся, — прошептала я, отступая на шаг, мгновенно скучая по теплу его большого тела. Затем расстегнула пуговицу на джинсах, потянув молнию вниз, прежде чем стянуть их с ног, сбросив на пол вместе с трусиками.
Его руки сжались в кулаки. Рельефные мышцы на его руках напряглись. Его член выпирал из-под джинсов, длинный и толстый, упираясь в бедро.
У меня все болело после субботнего вечера, и, скрывая это от Лайлы, пока мы ехали домой, я только сделала поездку еще более невыносимой.
Действительно ли это была хорошая идея?
Возможно, это было безрассудно, но прямо сейчас я нуждалась в нем внутри себя больше, чем заботилась о последствиях.
— Джаспер, — я сделала еще один шаг в сторону, безмолвно умоляя его последовать за мной.
Мое сердце подскочило к горлу, когда мы уставились друг на друга.
Его нерешительность была такой же сильной, как желание, разлившееся по моим венам.
Я жаждала его. Всего одна ночь, и Джаспер Вейл превратился в зависимость.
Но он стоял неподвижно, его грудь едва вздымалась при дыхании. Единственными признаками жизни были эти темные глаза, изучающие каждый сантиметр моего обнаженного тела.
Я боролась с желанием прикрыться. Потянуться за своей одеждой, разбросанной по полу. Это было самое смелое, что я когда-либо делала. Мои нервы вырвались на поверхность и выплеснулись у меня изо рта.
— Не останавливайся, — взмолилась я во второй раз, отчаяние было безошибочным. — Пожалуйста. Я никогда так себя не веду. С мужчинами. Моя сексуальная жизнь скучна. Парни, с которыми я встречалась, были, мягко говоря, не очень.
Оргазм был почти такой же редкостью, как телефонный звонок на следующий день — для меня, а не для них. Большинство моих прошлых любовников не заслужили второго шанса.
— Тогда в субботу… Я не знала, что всё может быть так.
Может быть, это было то, от чего Джаспер мог отказаться. Может быть, секс был просто нормальным. У мужчины с таким телом и таким талантливым языком, наверное, всегда всё было хорошо.
А что, если я его не впечатлила? О, нет. Для него это было не так уж хорошо, не так ли? Почему это не пришло мне в голову до того, как я разделась?
— Знаешь что? Забудь, что я сказала. Это была плохая идея. У нас и так достаточно осложнений. Тебе лучше уйти, а я, пожалуй, заткнусь.
А потом умру от стыда, голой в своей гостиной.
Я подняла руки, собираясь прикрыться. Но в этот самый момент Джаспер двинулся вперед.
Большой шаг, и расстояние между нами исчезло. Его губы прижались к моим, и я застонала, облегчение волной прокатилось по моим костям. Была ли это жалость? Волновало ли меня это?
Нет. Не тогда, когда его язык скользил по моему.
Мои пальцы возились с пуговицей на его джинсах, пока мне не удалось справиться с ней. Молния с трудом расстегнулась. Моя рука нырнула в его боксеры. Я отчаянно хотела почувствовать его в своей руке, погладить его.