Все заключенные направлялись отбывать наказание бессрочно. Понятно, что контингент там весьма сомнительный. Латифа, скорее всего, держала на Андоре бордель или что-то вроде того, но даже сейчас мысль о такой перспективе не отталкивала меня. Главное было не вернуться в Лабораторию.
Зал отбытия загудел, но не от голосов людей. Стали настраивать портал. Одуряюще запахло озоном. Гул становился невыносимым, изредка прерываясь звуками электрического разряда. Арестанты вокруг испуганно загомонили. Подружка Латифы и одна из её товарок подхватили меня и потащили к активированному порталу.
Во вратах запах озона стал невыносим. Тело нестерпимо горело снаружи и внутри. Казалось, меня пробивали тысячи, нет, миллионы разрядов тока. Моя кожа впитывала каждый удар, и от них мне становилось однозначно лучше. Наверное, я умирала, мама всегда говорила, что перед смертью боль отступает.
Из портала мы втроём выпали одновременно. Если на Эльтере стояло вечное лето – с ночными дождями и одуряющим жаром днями, то на Андоре почти всё время была зима. Сейчас я сильно пожалела, что перчатки остались где-то в раздевалке. Ветер сносил с ног, проникая всюду, даже под комбинезон.
- Как тебя зовут? - Подружка Латифы быстро повернулась ко мне, увидев, что к нам приближаются вооруженные люди, одетые не пойми во что.
- Дезире. Дезире Перкинс, - с трудом прошептала я, после блаженства перехода через врата боль снова накинулась на меня. Встать я сама не могла.
Всех заключенных местные с оружием согнали в одну кучу. Отобрали рюкзаки. Тех, кто пытался сопротивляться, или убили, или хорошенько отдубасили. Смутьянов, видимо, здесь не любят.
Один из местных, вполне симпатичный мужчина лет сорока-пятидесяти, одетый в комбинезон, похожий на мой собственный, подошёл ко мне.
- Встать сама сможешь? - Спросил он.
- Нет. – Отрицательно покачала я головой. Похоже, меня пристрелят прямо на месте. Я закрыла глаза, как в Лаборатории, и принялась считать, во время особенно неприятных процедур это немного успокаивало.
- Бел, иди сюда, посмотри девчонку, - крикнул он куда-то в сторону. На его зов подошел другой полноватый мужчина, явно с примесью драконьей крови, я всегда пугалась их вертикально расположенных зрачков. Бел коснулся моего лба, запустив диагностическую волну.
- Ну? – Первый выжидательно смотрел на него.
- Ребра и нос сломаны, отбиты внутренние органы, множественные ушибы. Вполне терпимо. Сейчас поставлю обезболивающий блок. – Не спрашивая моего согласия, Бел запустил вторую волну. Одуряющая боль прошла, я смогла встать, правда, с помощью целителя.
Врата по-прежнему были открыты, и через них стали проталкивать огромные контейнеры сначала в сторону Эльтеры, потом в нашу.
Когда обмен закончился, всех вновь прибывших погрузили в аэросани. Хорошо хоть в этот раз везли нас недолго. Первый протянул мне батончик, но сказал, что это ничего не значит. Да и я себе ничего такого не придумывала. Мне было откровенно всё равно, я раскрыла ещё дрожащими от холода руками упаковку, пусть и не с первого раза, и вгрызлась в питательную массу. Чувство голода слегка притупилось.
Понятно, что ничего хорошего меня дальше не ждало. Нас загнали в какой-то ангар, в котором после улицы было очень тепло. Меня увели вместе с другими женщинами отдельно от мужчин. В комнате, в которую нас завели, всех заставили раздеться до нательного белья, после обезболивающего блока я даже смогла сделать это самостоятельно.
Пока мы ехали в аэросанях, Первый приказал Белу запустить несколько исцеляющих волн. Это, конечно, не сделало меня здоровее, но часть неприятной симптоматики всё же сняло. Видно, что целитель мог вылечить меня полностью в одно касание, но или сам не захотел, или Первый не разрешил.
Мир Андоры был открыт двадцать шесть лет назад, а использовался как тюремный всего двадцать три года, после положительного решения комиссии наказаний Эльтеры о его пригодности для проживания. И только для тех, кто осуждён бессрочно.
Пригодность этого мира, правда, была сомнительная, но здесь вполне чистый воздух для жизни и радиация в пределах нормы. Тех, кто получил билет в один конец, вроде меня, здесь большинство, но некоторые счастливчики получат помилование. Конечно, если остались те, кто готов подавать прошения, подкрепляя их щедрыми подношениями. Я же у себя совсем одна. Даже до сих пор удивляло, что меня не нашли повешенной в камере.