И нужно уважать старость.
Порадуй моего отца своей наготой…»
«Странные у тебя мысли, рыбак.
И розы у тебя странные». — Я сбросила с себя одежды.
«Розы — кактусовые.
Особый вид кактусовых роз. — Рыбак засовывал в мои ноздри лепестки.
Лепестки очень приятно пахнут. — С розами — ты везде.
Без роз ты везде нигде. — Рыбак взял меня за руку. — С лепестками роз в ноздрях ты себя будешь превосходно чувствовать в ишлаке».
Мы отправились по затейливой тропинке.
«Стаи диковинных оленей!» — Я удивлялась.
«Это не олени.
Это свиньи.
Дикие свиньи.
Они одичали».
«Одни свиньи черные.
Другие – розовые. — Я не переставала удивляться. — Не свиньи, а — чудовища!
Пробегают мимо нас.
И не обращают на нас внимания.
Даже обидно.
Я будто в дурном сне.
Кактусы зеленеют.
Цветы на кактусах огромные.
Кактусы выстреливают иголками.
И ловят на иглу бабочек.
Затем пожирают насекомых.
Мертвых бабочек кактусы втягивают в цветки».
«Я привел тебя в ишлак.
Деревня, в которой живет мой отец, — рыбак закричал через несколько минут. — Ишлак расположен в низине.
В него стекают грязные воды с гор».
«Старцы в ишлаке тощие, — я вздрогнула. — Не бороды у старцев, а — бороденки куцые».
«БОРОДЕНКИ КУЦЫЕ — ОТ БОЛЬШОГО УМА!»
«Некоторые старцы голые, — я застыдилась. — И я обнаженная.
Не по-человечески это.
Как в общей бане.
У старцев хвосты…»
«Это не хвосты».
Мы пришли в дом отца рыбака.
«Отец!
Я привел невесту…»
«Я тебе не невеста, — мерзавец, — я зашипела. — У тебя есть жена.
И я бы никогда не стала твоей невестой».
«Порадуй моего отца, — рыбак шепотом умолял меня. — КАЖДЫЙ ОТЕЦ ХОЧЕТ СВОЕМУ СЫНУ В ЖЕНЫ КРАСАВИЦУ БОГАТУЮ.
Я не отпущу тебя.
Сначала ты должна увидеть жизнь простых людей.
Людей с маленькой буквы».
«Я не откажу тебе, рыбак, — я с горестью вздохнула. — Ты проклинал мои сети…»
«Я не проклинал твои сети, Ясмина».
«Проклинал!
Проклинал!! — Я снова ущипнула рыбака. — Не спорь с голой девушкой.
Ты проклинал мои сети.
Я же делаю тебе одолжение.
Смотрю на твоего отца».
«Невеста сына моего, — отец рыбака поднялся с сырой земли. — Ни одному смертному в нашем ишлаке не удалось увидеть подобную красоту!»
«Дядя!
Ты меня расхвалил! — Мои щечки стали горячими. — В твоих годах…»
«В нашем ишлаке нет ни богатых, ни бедных, — отец рыбака произнес с гордостью.
Словно он стражник.
С золотым. — У нас все нищие.
У всех дома их навоза и глины.
Я хожу среди односельчан.
Расспрашиваю их.
Вступаю в споры.
Это делает меня ближе к смерти».
«Эти порядки я заведу во дворце царя, — я восхитилась. — А то слишком много во дворце долгожителей.
Ты рассказывай.
Рассказывай, старик.
Я все запомню.
Особенно — как из подручных материалов — навоза и глины — строить дома.
Польза от этих знаний огромная».
«У нас нет ни дня, ни ночи, — старик похвастался. — Сквозь дым лучи солнца не проникают в нашу деревню.
Только улыбки девушек.
Да.
Улыбки девушек освещают наш ишлак.
«Я разговариваю с тобой час, — вскоре я устала. — А ощущение, будто целый год долблю кайлом камни.
Время идет.
Я боюсь, что пока я здесь навоз нюхаю, вельможи проберутся к власти.
Сменят царя.
Тогда я останусь не при делах.
Вельможи испортят все, что я сделала хорошего.