«Не знаю, почему он решил, что я смогу выдержать испытание тобой»
Когда родители ругаются, ребёнок всегда вырастает со сдвигами. Я была чересчур нежной и желала, чтобы человек, который мне нравится, принадлежал мне полностью и без остатка. Яся выросла немного циничной и со своим особым отношением к жизни. Она не любила прикосновений, считая их излишними. Я тоже была не тактильной, но считала, что в некоторых случаях без них нельзя обойтись. Она была словно зверь, сидевший в клетке и запуганный окружающим миром. А потом её выпустили из этого загона, и она узнала, что она очень опасная ядовитая змея, которую окружающие люди боятся и всячески пытаются уничтожить. И она стала использовать это в свою пользу. Она стала саркастична и не по возрасту цинична. Многие одноклассники стали бояться её, потому что их она могла жестоко высмеять. Мне тоже частенько попадало от неё. У неё был сложный характер. Я старалась ей доверять, тем самым показывая, что и она может мне верить. Но всё было тщетно, она оставалась закрытой шкатулкой, ключ от которой потерян в огромном бескрайнем океане.
«Я почти не выдержала. Страшно подумать, что могло бы произойти, если бы я не справилась»
Яся терпеть не могла ревнивых. Я была такой и постоянно ревновала её к Маше. Я была собственницей, которая отлично понимала этот свой недостаток. Возможно, именно из-за этого я очень быстро растеряла своих друзей.
«Хочу извиниться за то, что вновь пишу тебе. Я, наверное, достала тебя?»
Однажды Яся сказала, что нужно отпускать тех, кто настойчиво хочет уйти. Их не удержать в любом случае, только нервы потратишь на них. Она говорила, что как бы это не было сложно, но всё равно лучше отпустить человека. Я же спрашивала о том, что если вместе с другом уходит и часть тебя. Она лишь пожимала плечами и отвечала, что видимо это была не самая лучшая часть тебя. Всё внутри меня противилось её идеологии, но внешне я лишь соглашалась, потому что мне было страшно, что однажды она сочтёт меня своей не лучшей частью и отпустит меня. Будет ли ей сделать это так же легко, как и отпускать других? Или я всё же значу для неё чуть больше остальных? Навряд ли. Я являюсь лишь частью её юности.
«Я устала, Есения. Очень сильно устала. Возможно, стоит прекратить мои мучения?»
С какого-то момента нашей дружбы я поняла, что Яся станет великой. Она отдавала живописи и творчеству большую часть своей жизни. Догадывалась ли она сама, что станет известна когда-нибудь, я не знаю. Возможно. Мне же она всегда говорила, что ей не стать новым Малевичем, но я продолжала верить в её светлое будущее. В чем заключалась моя вера? Сейчас уже не вспомню, скорее всего это было восхищение тем, что я считала недостижимым.
«Подскажи мне!»
Однажды я заикнулась при ней о её таланте. Меня послали на три буквы и общий смысл заключался в том, что с талантами не рождаются, а становятся. Я тогда сильно на неё обиделась. Я очень сильно переживала, когда меня грубо одергивали и тыкали носом в ошибки. Я знала, что многие делают себя сами, но именно я была примером человека, что родился талантливым: у меня был неплохой голос от рождения. Я не развивала его, а просто родилась с ним.
«Я как в детстве не могу сделать и шагу без твоей помощи»
Может быть, Яся и не рисовала великолепно от рождения и её картины были плодами её длительных искусств, но это лишь делало её ещё более интересной в моих глазах. Я любила окружать себя людьми творческими или популярными, так как тогда мне было к чему стремиться и расти. Глядя на неё, я пошла и записалась на вокал, начала дополнительно заниматься французским. Я пыталась стать лучше, чем была до этого. Всё моё существо стремилось к этому. С какой-то стороны я была идеалисткой, хотя и была чрезвычайно ленива.
«Как думаешь, мне продолжать моё бессмысленное существование?»
А потом я заболела. Впала в депрессию, потому что не могла ходить в школу из-за склада своего характера. Мой идеализм не позволял мне получать отрицательные оценки, так как из-за них я очень сильно переживала. Я переживала из-за отношения ко мне одноклассников. Для них я была никем. Меня не замечали, а мне хотелось, чтобы обо мне знали. Мне не хватало Ясиного пофигизма на отношение окружающих к себе.
«Я всегда мечтала о известности, в то время как ты хотела перевернуть мир. Я ведь права, ты хотела именно этого?»
Я начала пить антидепрессанты, и из всего окружения меня поддержала лишь Яся, неожиданно став для меня лучшей подругой и поддержкой во всём. Я начала общаться с психиатрами, что пытались вправить мне мозги, но у них не получалось избавиться от моего надуманного перфекционизма.