Печаль, тоже вдохновение. Варя раскладывает вокруг себя краски и непрерывно рисует. Столько образов и впечатлений не должны пропасть даром. Выразить на бумаге то, чего не было в ее жизни, то, что она смогла понять и почувствовать на себе только через тело другого человека. Материнская любовь и забота, таящаяся в глазах молодой женщины. Хоть мама никогда не знала ее, Варя очень по ней скучает. Теплые нежные руки и внимательный взгляд, она словно продолжение своего ребенка, его хрупкий и почти прозрачный ангел. Руки двигаются сами по себе, линия за линией выражают такую необъятную любовь, что на листе никогда не поместится, но хотя бы часть она изобразить постарается.
Тонкая, ранимая, но несомненно сильная женщина с собранными наверх темными волосами, в нежном голубом платье, держит на руках девочку в белом, на груди которой приколота изящная балерина. У них одни глаза на двоих. Они окутаны белой вуалью и теплыми лучами света. На рисунке они в тепле и безопасности, там, где Варя хотела бы их видеть в своих снах.
Песок между шейными позвонками предательски поскрипывает, напоминает о том, что прошло уже несколько часов. Старость не радость. Потянувшись во все стороны, Варя широко зевает и наконец встает из-за стола.
Почти вся следующая неделя проходит туманно и мутно. Варя каждый день выходит вместе с Татьяной Родионовной на огород, помогает кормить скотину, наводит порядок, много читает, рисует и предательски скучает.
***
Утро субботы. Скромный завтрак, чай и строгий голос бабушки в ушах. Для Вари жалобы на здоровье давно звучат, как белый шум. Она медленно кивает в такт ее словам, впадает в анабиоз.
Жужжание разрезает стол. Ошарашенные глаза Татьяны Родионовны врезаются в Варю, но она вздрагивает, с глазами полными непонимания, разглядывает скатерть.
– Возьми трубку уже наконец!
– Что? А, да.
Ее телефон не звонил так давно, что она забыла, как это бывает.
«Мама!»
Варя поворачивает телефон вверх экраном, на нем светится неизвестный номер. В груди холодеет тяжелое разочарование.
– Кто это? – ворчливо интересуется бабушка.
– Не знаю. Спам.
Варя сбрасывает звонок и кладет телефон обратно экраном вниз.
– Тогда не бери трубку. Эти мошенники совсем совесть потеряли! Плевать, кого разводить!
– Да, ты права. Я наелась, пойду почитаю.
Варя небрежно встает из-за стола, не забыв захватить брошенный телефон. Только ступив за порог неприбранной комнаты, перезванивает по неизвестному номеру. В трубке раздается знакомый мужской голос.
– Почему так долго? – строго отчитывает он.
– Зачем звонишь?
– Через два часа в Сосновке, у большой библиотеки. Не опаздывай.
– Чего? Я не успею!
В телефоне раздаются гудки.
«Да что он себе позволяет? Кретин!»
Только на сборы уходит час, но она так и остается недовольна своим отражением в зеркале. Рейс автобуса задерживают, и едет он совсем уж медленно. По итогу Варя опаздывает на целых пол часа. Радует погода, дождь на этот раз не предвидится, на чистейшем голубом небе только яркое солнце, и оно приятно греет спину. От прошедших дождей и обильного света Сосновка, и без того богатая на сочную зелень и хвою, расцветает пуще прежнего, из каждого двора и палисадника льются сладкие запахи цветов. В то же время насекомые восстают из спячки и теперь приходится изрядно отмахиваться от ос, слепней и комаров.
В Сосновке Варе не страшно встретить кого-то из тех, кто мог бы ее знать, кроме одной единственной Людочки. Значит на время можно расслабиться, не прятаться от окружающих глаз. Почти как в большом и безразличном городе, где можно часами бродить незамеченным.
На центральной улице, украшенной круглыми клумбами, возле большого двухэтажного здания библиотеки одиноко дожидается черный автомобиль. Он поглощает в себя даруемый небом свет и отражает его одним острым лучом, бьющим прямо в глаза. Шаги Вари раздаются тихим шуршанием камешков под ногами. Она нежно постукивает по стеклу. Паша, прислонившись головой к нему, крепко спит, скрестив руки на груди. Изящно и беззащитно дрожат тонкие светлые веки под витающими белыми пылинками в воздухе. Паша, слегка напугавшись, отрывается от стекла, трет глаза, вспоминает где он находится, наконец переводит нахмуренный взгляд на Варю, приспускает стекло.
– Ты опоздала.
– Автобус задержали. Что за звонок? Ты не можешь так просто объявляться и приказывать мне, что делать.
– Но ты приехала. Или тебя смутило совсем не это? Побоялась быть пойманной бабушкой? Чего беспокоиться, в этот раз ты действительно пришла в библиотеку.