– А кто ты такой, чтобы рассказывать тебе об этом?
– Никто, – холодно отрезает Чернов.
Дальше они едут молча. Варя не высовывает носа из книги. За окном пролетают виды летящих полей, розового облачного неба, темных лесных зарослей. Играет тихая музыка. Незаметно для самой себя, Варя засыпает.
***
Тепло стало счастливым воспоминанием. Дни в подвале тянутся медленно, и Нина, в отличие от мамы, не считает их. Мама старается быть живее, улыбаться и петь, но ее сил недостаточно, чтобы порадовать дочь хоть на мгновенье. Мама часто ее обнимает, передает остатки тепла, однако обе они уже так холодны, что передают лишь легкое веяние с большим трудом. Нина кашляет, разрывая горло и легкие.
Нина ночами думает лишь в своей комнате и горячей еде. Мама думает о том тоже. Грязная скамейка стала для нее кроватью. Мама спит на полу.
В этот день мама очень взволнована. Топчется из угла в угол, иногда роняет случайные слова. Нина, наблюдая за ней, сидит на скамейке и болтает ногами. Она научилась определять время суток по щели в заколоченном окне, единственное место, откуда бывает видно солнце. Сейчас ночь, ей хочется спать, но взбудораженная мама не дает покоя.
Короткий стук в дверь. Кто-то гремит ключом в дверной скважине. Слишком поздно для ужина. Нина взволновано бежит к двери. Из полумрака вырисовывается фигура седого дяди Васи. Широко распахнутые морщинистые глаза, ошалелые трясущиеся руки, небрежно перебирающие слова бледные губы.
– Почти все уехали в город! Григорий спит! Я не смогу вывести незаметно вас обеих, сначала одну, потом вторую, по очереди, давайте быстро!
Мама толкает Нину вперед, к дверному проему. Нина пытается прижаться к ней, сжимает пальчики на длинной грязной юбке, но мама безжалостно настаивает.
– Ну же, иди с дядей Васей, милая, иди, я обещаю, я приду к тебе! Все будет хорошо!
Мама присаживается перед ней, берет маленькое исхудалое лицо в свои руки, и целует в обе заплаканные щеки. Нина безотрывно смотрит в ее глаза и почему-то впервые не верит. Нина нехотя отпускает маму, и дядя Вася сжимая ее руку, быстрым настороженным шагом выводит ее из подвала.
Он ведет девочку через кухню и зал. Нина слышит, как на диване кто-то дремлет громко сопя, не придавая им никакого внимания. Длинный коридор остается позади, и они оказываются на улице. Темно и пусто, дядя Вася дергает Нину за руку, и та идет за ним как можно быстрее. От голода и холодного окоченения ей не удается удерживать дрожь. Дрожащие тонкие ножки сводит судорогой в икрах. Они обходят дом, направляясь к тропе, ведущей в лес, куда раньше Нине было запрещено приближаться.
Громкий недовольный рык рассекает свежий ночной воздух, посреди спящего сада. Они замирают. Дядя Вася сильным резком движением руки пришпоривает Нину к стене, прижимается сам, закрывая ее собой.
Отец спускается с террасы и раскуривая толстую папиросу, ступает на каменную тропу. Что-то пробудило его от крепкого сна. Безобразно пьян. Развязным тоном разговаривает с собой.
Нина сдавливает в груди собственный писк, не дышит, от нехватки кислорода тело, прижатое к холодной стене, начинает сползать.
Отец приближается, и вот-вот настигнет двух затаившихся зайцев. Дядя Вася, смело оторвавшись от стены, выходит ему на встречу.
– Извините, я что-то припозднился и потерял очки, не могу их найти, вы не видели их? В мастерской мне без них никак!
– Какие очки?! Дело мне будто есть, до твоих очков! Пшол отюдова!
Дядя Вася пытается преградить ему путь со всех сил. Перекрикивает, придумывает истории на ходу, просит остановиться. Отцу на это наплевать. Нацеленные в одну точку, почти не двигающиеся с места глаза, размеренные грузные шаги.
Каждая секунда и каждый шаг приближает отца. Сердце Нины колотится все быстрее, ноги немеют. Ком застрявший в горле давит, перекрывая путь легким, и вызывает жжение в глазах, но она не плачет.
Шаг… Второй… Третий… Он почти позади. Еще пара вялых шагов, и Нина наконец делает вдох, одновременно с дядей Васей. Он проговаривает слова медленнее, отстает от отца на несколько метров.
Отец останавливается, как по чужому велению. Делает два пьяных движения назад. Его голова медленно поворачивается и всматривается в белую стену. В миг его глаза загораются красным светом. Из глотки вырываются грязные слова. Отец стремительно приближается к ней, и с каждым шагом возводится его животная ярость.
Маленькую ослабшую Нину, почти потерявшую от страха сознание, он хватает за шкирку и поднимает вверх. Из ребенка вырывается пронзительный писк. Отец кидает ее на землю, с тошнотворным отвращением.
В глазах Нины вспыхивают звезды, в ней проносится оглушающая боль. Красные глаза наливаются еще краше. Дядя Вася где-то на земле находит железный лом, бьет его по затылку. Не шелохнувшийся отец, медленно разворачивается к пожилому, сгорбленному мужчине. Одним ударом валит его на землю, и с неведомой силой, резкими шагами убирается прочь, в дом.