– То есть, у Вари есть телекинез? – спрашивает крайне заинтересованный Паша.
– Не факт. Силы проявляются по-разному. Думаю, что сегодня мы сможем проверить какие-то из них. Помимо основных способностей бывают и другие, менее распространенные. Например, я знала одну чудесную даму, у которой раны затягивались в считанные секунды, почти бессмертная, представляете? Своеобразная вариация защиты. Среди тех, кто наводит морок распространены ворожеи, очень интересная способность, мужчины видят в них свой идеал и сходят с ума. А Варя, как мы знаем, плотно общается с умершими, это уже ближе к медиумам, но судить еще рано.
– До Нины ко мне никто из покойников не обращался.
– Уверен, ты сводишь мужчин с ума, – ехидно цедит Паша. Варя в ответ лишь усмиряет его злобным взглядом, и отвернувшись от него, скромно улыбается.
– А теперь потрудитесь объяснить, что у вас за вид?
– Эм…ну так вышло, – стыдливо лепечет Варя.
– Ясно. Будьте осторожнее, за вами могут следить. Ну ничего, есть у меня средство…
Адель уходит на кухню и через пару минут протяженных скрипов и шорохов возвращается с железной эмалированной тарелкой в руках. Кладет ее на стол, и желтая, резко пахнущая травами жидкость расплескивается на скатерть. Затем, она поспешно подбирает с батареи ослепительно белый платок и безжалостно окунает его в тарелку.
– А ну давай сюда лицо, – приказывает Паше, и тот с легким недоверием оглядывает содержимое тарелки. Она легкими движениями протирает его кровоподтеки и прижимает снадобье на несколько секунд прямо к ране.
– А теперь спину давай. Да-да, я чувствую, что у тебя там творится.
Паша меняет смутившееся лицо, послушно задирает футболку на спине. Взгляд Вари падает на синие и фиолетовые гематомы, глубокие борозды и рассечения с запекшейся кровью.
– У-у-у, не хорошо! Ну и вляпались же вы, – говорит Адель и поспешно вытирает раны на худой, почти мальчишеской, спине. Добавляет через время бурчание под нос, – Хм…интересно.
Варе становится больно смотреть, как растворяется засохшая кровь и появляется новая, на месте корочек. Она отворачивается и старается себя отвлечь. Вспоминает, на чем у них остановился разговор.
– А кто за нами будет следить, шабаш?
– Нет, охотники.
– Кто? – холодно переспрашивает Паша и слегка вздрагивает от задетой глубокой раны.
– Охотники – это, так сказать, служба людей, отслеживающая неугодных ведьм, и не только. Нечистью они тоже занимаются, если нужно. Как я говорила, ведьмы многое себе позволяют, а охотники – вершители правосудия от лица людей. В общем-то, это борьба двух лагерей скорее за власть, чем за справедливость.
– Зачем мы им тогда можем понадобиться?
– Великий тайный закон. Ведьмам нельзя обнародовать свое существование. Те, кто открыто пользуется своими силами или те, кто использует их во вред людям, попадают под суд. Хотя до суда, честно сказать, доходит редко. Ведьм убивают, а чтобы не возникало вопросов, подстраивают смерти под несчастные случаи или самоубийства. Такие убийства легко оправдать, как оказание сопротивления при попытке задержания, самозащита…, сами понимаете, никто даже не спрашивает. В этом деле они ювелиры. Так что, моя дорогая, будь аккуратнее, никаких открытых манипуляций, и уж тем более вреда людскому роду.
Адель заканчивает с изувеченной спиной и ребрами Паши, присаживается к Варе, обмывает зельем ее замороженное лицо.
Внутри у молодой ведьмы сжимается ледяной комок.
«Ты уже совсем взрослая. Так не похожа на свою мать. Ну ничего, так только лучше». Увеличивающаяся с каждой секундой лужа крови, пустые глаза и мрак внутри них.
Боль мечется по вискам воспоминаниями. Впервые за продолжительное время Варя ощущает опасность и страх так явственно. Светлая кожа теряет цвет, руки немеют и чешутся.
«Неважно. Я уже здесь, никто никогда не узнает о том, что я сделала».
Адель и Паша о чем-то оживленно беседуют и их голоса смешиваются в один поток. Вдруг горячая рука касается плеча, Варя отвлекается от панических мыслей.
– А?
– Опять оглохла?
– Да-да.
– О чем задумалась?
– Да так, ни о чем.
Варя оборачивается вокруг себя и не находит Адель. Миска оставлена на столе вместе с платочком.