Посреди ночи, в кромешной тьме, тишину разрезает жалобный лай пса. От чего-то бедный скулит, просит о помощи. Зоя вглядывается в темноту. Предательски бешено бьющееся сердце не сбавляет оборотов. Она не может спрятаться от этих непривычных для собаки звуков, раздирающих сердце когтями. Она проходит по комнате в коридор, прикрывает дверь в спальню тети, не желая прерывать ее драгоценный отдых. Выходит на улицу. Вдыхает прохладный влажный слегка застоявшийся воздух. В нем нет могильного холода, нет приближающейся вязкой тревоги, как это бывает с приближением нечисти. Она видит в ночи так же ясно, как ночной хищник в лесу. Одно из тех преимуществ, что получают охотники по наследству. Серые тени, лунные отблески и лучи, так же ясны как в солнечный день.
Пес продолжает скулить. Он прижимается носом к забору, за своей деревянной ветхой, покрытой мхом будкой, отчаянно роет под него, стремится сбежать. Зоя подходит к нему ближе, гладит его по морщинистой, свалявшейся шерсти на голове, между двумя длинными безвольными свисающими ушами. Пес виляет хвостом переводит на нее жалобные глаза, и тянет ее под забор, прикусывая ее руку. Насторожившаяся Зоя находит у сарая лопату. Оставляет сходящую с ума собаку, и уже в следующую минуту, в готовой для защиты и нападения стойке, крепко держа в руках орудие, выходит за двор.
В симфонии сверчков, за углом, выбивается шорох. Еще один. Зоя напрягает слух. Дыхание…Прерывистое, тяжелое, жадное. Жестче скрепляя руки на черенке лопаты она выскакивает из-за угла. Перед глазами ничего, кроме того, что обычно можно увидеть здесь. Тополь, чужой огород, тропинка, смородина. Дыхание становится ближе и четче, словно вот-вот горячей волной коснется ее кожи. Зоя опускает глаза к земле, приподнимая лопату руками, готовясь к атаке. На траве, окутанная тьмой, прижатая к забору, оплакиваемая псом, лежит худая фигура парня, отдаленно напоминающего эльфа, из-за зазубренных, оборванных острых ушей. Через силу, дрожью, он выдавливает из себя одно слово.
–Привет.
***
Времени долго думать нет. Твердой ладонью Зоя выталкивает дверь в предбанник. Они кубарем вваливаются в помещение. В нос бьет терпкий запах древесины. Мирон почти сразу валится на пол без сил, но Зоя грубо вытягивает его обратно на ноги, затаскивает худощавое жилистое тело на старое кресло в углу. Находит на ощупь светильник, дергает за ниточку и тот слабо освещает пространство.
Когда-то, Эля купила этот ночник, похожий на голову зайца, чтобы тайно оставлять его в комнате племянницы по ночам. Не помогло, ребенок так и не смог спокойно спать на своей кровати.
Она стягивает с дивана пыльное покрывало и выбрасывает его на улицу, расчищает хлам, мешающий пересекать комнату. Останавливается у Мирона, присаживается перед ним на корточки, в попытках уловить затуманенный взгляд. Бледное лицо, дрожащие пальцы, сжимающие живот. Он сдерживает стоны, сгибается пополам, держит себя в остатках сознания, громко неровно дышит.
–Не отключайся. Мне нужно отойти на минуту, я вернусь, слышишь? – громко и холодно произносит Зоя. Парень в ответ лишь слабо кивает и пытается изобразить подобие доверительной улыбки на немеющем лице.
Зоя выходит в ночь, возвращается домой, и теперь уже как можно тише вытягивает из верхнего шкафчика кухни аптечку, и еще одну спрятанную в кладовке. Несколько простыней и тряпок, чайник с чистой водой и таз. Поспешно возвращается в предбанник на заднем дворе. По пути ее охватывает странное волнение, даже дрожь, и усеивающаяся с каждой секундой острая боль в груди. Словно все что он прогонял своим присутствием, возвращается с тройной силой. Зоя на секунду замедляется у двери. Что это? Сожаление? Печаль и беспокойство? Почему? Зоя встряхивает рыжую капну волос, перебрасывая пряди на другую сторону плеча. Врывается в душное помещение.
Тело Мирона лежит на грязном полу, от части прячась в тени. Тонкие слабые веки закрыты, лицо не выражающее ничего, кроме забвения. Кровь не желает останавливаться, пачкая все вокруг. Зоя в порыве эмоций выкрикивает ругательства и проклятия. Бросив аптечку на грязный стол, склоняется над товарищем, проверяет пульс и дыхание. Живой, но на долго ли. Без промедлений затаскивает его на диван. Стягивает верхнюю одежду, открывая раны. На секунду ее пальцы становятся мягкими и обмякшими, горячими и дрожащими. Рыжей голове не верится в то, с чем она сталкивается.