– Там был большой дядя!
– И что он делал?
– Размахивал ручищами!
– Большие у него руки?
– Большущие!
– Больше, чем у меня?
– Да! Вот такие! – Алеша разводит тонкие ручки. Паша кладет его в постель и ложится рядом.
– Тогда я накачаю руки больше, чем у него, и надеру ему задницу.
– Да! А у меня будут такие руки?
– Конечно, еще больше, чем у меня. Будешь самый сильный, и никто тебя не победит.
– Даже ты?
– Особенно я.
– Не-е-ет, я не буду с тобой бороться, когда вырасту.
– Спасибо, дружище. Я так устал, и спина болит. Ты знаешь, что делать.
– Спинку погреть?
– Да, я буду тебе очень за это благодарен, – тихо говорит Паша, поглаживая племянника по голове.
Алеша прижимается к твердой спине и почти сразу погружается обратно в сон. Паша очень плавно соскальзывает с маленькой кровати, и отправляется обратно к себе. Он не собирается спать. Еще несколько попыток дозвониться. Он смотрит на голубой в свете лунных лучей потолок. Рядом сопит растрепанный Антон, его глаза бегают в разные стороны под слегка опухшими веками. Где-то в соседней комнате похрапывают уставшие за день сестра и мама.
Он ищет в своих вещах ключи от машины, наконец находит их и бредет по коридору к выходу. Натягивает разношенные кроссовки и мчится к машине. Заводит мотор.
Дождь. Холодно, но не ему.
Вдруг в кармане вибрирует проклятый телефон. Он берет трубку, нажимая на педаль газа сильнее.
– Алло. Я еду, слышишь?
– Тебя здесь нет, – слабо слышится сквозь шум воды, тонкий голос.
– Подожди чуть-чуть, прошу тебя.
– Я… жду… Мне холодно…
Звонок обрывается на гудки.
«Какого черта я не проснулся сразу?! Почему сейчас?!»
Паша со злостью бьет по рулю, продолжая путь.
Он видит ее издалека. Она сидит, накрывшись руками, опираясь на железную дверь. На свет ярких фар она поднимает красные мокрые глаза. Дрожит, как загнанный кролик. Капли утихающего дождя стекают по волосам. Ветер обдувает ее со всех сторон. Автомобиль останавливается резко, оставляет глубокий след в земле.
Паша поднимает на ноги легкое как воздух тело, прижимает к себе крепко, целует мокрую макушку. Она громко рыдает, взрываясь и сбивчиво глотая холодный кислород. Свободной рукой Паша открывает ключом дверь и затаскивает ее внутрь.
– Тише-тише. Живая.
– Я! Эт-то вс-се я! –доносятся неразборчивые слова.
Паша отстраняет ее, нежно держа промокшее лицо в горячих ладонях, заглядывает в заплывшие глаза.
– Я не понимаю. Милая, успокойся! Давай, вдо-о-ох–вы-ы-ыдох, молодец. Все закончилось, я рядом.
Варя, дрожа, глубоко вдыхает и выдыхает, взгляд обретает цель, не отрывается от синих глаз.
– Во-о-от, гораздо лучше. Ты умница, сядь.
Паша снимает с нее мокрую куртку, бросает на стул. Усаживает на слегка сдутый матрац, накрывает одеялом. Торопливо тянется к обогревателям, выкручивает их мощность на максимум. Во взгляд ему попадает синяя гематома на тонком предплечье, еще одна на плече. Синие глаза темнеют, затуманиваются.
– Это я. Я ч-чуть не уб-била его. Я м-могу д-делать это. Я…, – из Вари вырывается глубокий дрожащий вдох.
– Кого ты чуть не убила? – стараясь держать себя в руках, спрашивает он.
– К-Кузьмина…
– То есть он жив? – холодно разливается металлический голос Чернова.
Паша поднимается на ноги, собираясь сделать шаг к выходу. Варя ухватывает его за запястье, не давая уйти. Холодный укол, невидимые сдавливающие все внутри путы. Он повинуется.
– Нет, не уходи, прошу тебя.
– Да. Я не уйду. Не беспокойся, – твердо и холодно признается он, – Варя, что бы там не думала, ты не убийца. Ты не в чем не виновата.
Паша присаживается перед ней на корточки, не отпуская ее рук. Согревая их.
– Н-нет, ты н-не знаеш-шь. Я б-боялась расск-казывать. Дум-мала, чт-то есл-ли расск-кажу об этом, от меня отвер-рнутся все. Дум-мала, что если расск-кажу, меня пос-садят. Я не хот-тела в это вер-рить, но это повт-торяется. Я... Я... – Варя захлебывается в своих словах, слезах и вздохах.
Паша присаживается за ее спину. Залазит под ее одеяло, обнимает за плечи, прижавшись грудью к ее спине. Она обжигается, убаюкивающий отрезвляющий жар идет на пользу. Ее дыхание становится ровнее, она связывает слова.
– М-Мама привела в дом человека. Он б-бывал у нас и раньш-ше. Я п-пыталась прогонять его и р-раньше, и м-маме это не н-нравилось. В т-тот день, он д-дотронулся до меня. М-мне было с-страшно… Мне было так-к страшно… и п-противно, во мне было с-столько злобы, нен-нависти, отвращения. Я закрыла глаза, а когда от-ткрыла, он уже лежал без чувств. Все вокруг летело к чертям, р-разбивалось, свет м-мигал. Он ударился г-головой о батарею, повсюду была его к-кровь. Я испуг-галась. М-мы вызвали скорую, с-сказали, что он был пьян, поскользнулся и упал. Нам поверили, он и так был очень п-пьяным. Но мама меня не п-простила. Он-на не видела, что п-произошло, но з-знала, что эт-то я. Мы р-разругались, и я с-сбежала с-сюда.