Он набрасывает на нее расстеленное одеяло и заворачивает так, чтобы она не смогла выпутаться. Из-под укрытия вырывается взъерошенная волнистая голова. Варя сдувает со своего лба пушистую прядь волос.
Антон возвращается с парой бутылок в руке. Кладет ключи на стол.
– Ладно, я пошел. Пока, – бурчит себе под нос.
– Подожди!– выкрикивает Варя.
Оба брата оборачиваются к ней и внимательно рассматривают. Один, подняв брови, второй, насупившись.
– Я собрала пакет вещей, их бы постирать, – произносит она, ерзая на подвижном матраце, пытаясь вылезти из ловушки.
– Сиди, я сам, – обрывает ее старший Чернов, – этот? – указывает он под стол.
– Да-да!
Он вытаскивает пакет, рассматривает содержимое, приподнимает одну из темных вещей, демонстрируя ей.
– Эта футболка разве грязная?
– Вполне, – серьезным тоном отрезает Варя.
– Ладно.
Паша вручает пакет брату. Тот забирает его с недовольным видом.
– Хорошо устроились. Ладно, бывайте.
Антон скрывается в сумерках.
Оставшийся вечер они проводят за разговорами и едой. Варя крепко засыпает сразу, как касается головой подушки. Засыпать и просыпаться в кровати не в одиночку становится чем-то привычным.
Утро выдается бодрым и свежим, за скромным завтраком они обсуждают предстоящие дела.
– Тебе никто не звонил? Мама или бабушка? – после глотка горячего чая, спрашивает Паша.
– Нет, они не такие отходчивые, – жуя булку и запивая ее кефиром отвечает маленькая ведьма.
– Тебя уже должны были обыскаться.
– Ты плохо знаешь мою семью, –мрачно ухмыляясь добавляет Варя.
Паша в ответ лишь тяжело вздыхает.
– Сегодня нужно кое-что сделать, – вдруг констатирует она.
– Что?
– Наведаемся в гости к нашей злополучной семейке. Я знаю, где это, Нина мне показала.
– Снова донимает тебя снами?
– Нет. Не совсем. Это неважно. Важно то, что предчувствие говорит мне посмотреть, что там осталось, – отставляя кефир, перемещаясь к двери щебечет Варя.
– Хорошо. Я постараюсь прийти с работы пораньше, часам к пяти, – отвечает Чернов, хватает чемодан с инструментами, и на секунду задержавшись взглядом на ее лице, выходит к машине.
Варя остается в дверном проеме, обхватив себя руками наблюдает за тем, как отдаляется.
«Хоть бы раз сказал «до встречи» или «увидимся». Рвано, как будто чего-то не хватает, каждый раз».
***
У старой библиотеки тихо. Желтая и бледно-зеленая полусухая трава уклоняется под порывами ветра. Цвета поздней зори простираются, заливая все яркими красками.
Сгоревшая библиотека на своем месте, обдуваемая ветром, шатается и рассыпается, теряя свои частицы. Черная. Обугленная. Голая. Хрупкие стены страдают от собственного существования, ждут конца. По своей сути она напоминает старуху Смерть, с ее тонкими черными облезлыми балками, выбитыми стеклами, развивающимися на ветру кусками серых и желтых штор.
Они оба уперлись глазами в это неприятное зрелище, посреди забытого всеми поля, в тени густого черного леса. И хоть Варе больно смотреть на все то, что когда-либо показывал ей призрак ребенка, здесь она чувствует какое-то удивительное биение, зов, словно в самом ветре звучат голоса и шепот чего-то еще неизведанного, связанного с ней.
– Ну что, пойдем? – не отрывая взгляда от горелого здания, цедит Варя.
– Уверена, что надо? – так же не отрываясь, холодно отвечает Паша.
– Да, уверена, – отрезает она и продолжает путь.
У куска сетчатого порванного жизнью забора, ее руки вдруг касается чужая, горячая ладонь.
– Я пойду первый, – железным тоном командует Чернов.
– Да брось, там давно ничего нет.
– Я сказал, ты идешь сзади. И никуда не исчезаешь. Поняла меня?
Варя вдруг замечает, как долго они держатся за руки. Быстро краснеет и прячет руку в карман. Паша нахмуривает брови, выхватывает ее руку обратно. Ловко пересекает дыру в больном заборе, подтягивая Варю за собой.
С каждым шагом на территории старой библиотеки чувства Вари обостряются, шепот за проносящимся в ушах ветром становится сильнее, руки и ноги становятся тяжелее и устойчивее, в них появляются не ощутимые раньше силы.
Они безмолвно приближаются к трупу старого здания. С приходом новых ощущений, Варю настигает тревога. Она спряталась бы за его спину, но знает, что так в очередной раз покажет себя трусихой. Она идет за ним, высоко задрав голову на встречу кровавому закату.
Паша делает первый шаг за порог, не впуская вперед девчонку. Он ступает осторожно и медленно по хрупким почерневшим полам.
Обстановка мертвая. Даже сорняки и трава и не растут на подоконниках и в местах, куда занесло часть земли ветром, куда легко попадают солнечные лучи. Все держится здесь на воздухе, и кажется может обвалиться в преисподнюю в любой момент. Под ногами хрустит мусор, разбитые осколки стекла, зеркал. В углу за очередным залом лежит одинокий обугленный стул. Где-то посреди прочего хлама лежат тленные книги. Комната за комнатой нагнетают тоску и вселенскую печаль, но Варя шагает, ведомая голосами и приливами внезапных сил.