Варя лежит на влажном мху и думает о том, как прожила свою жизнь. Она почти никогда не могла ответить за себя, заступиться. Варя столько лет просто терпела, только потому что знала – в этой войне ей победить.
Варя находит в себе силы вытереть кровь с рта и подтянуться вперед. Попытка ползти дальше оказывается неудачной. Зоя отвечает сильным ударом черной массивной подошвы по животу. Изо рта Вари вырывается еще один поток крови. Она слышит, как трещит ребро под ботинком, дышит маленькими рывками, через раз, и каждый этот раз отдается разрывающей болью.
– А-а-а, так ты все это время завидовала. Как-то банально, если честно. Не стоит поминать прошлое, сейчас мы один на один как ведьма и охотник. Так что будь добра, собери свои нюни и доделывай дело до конца, – хрипло и бесчувственно отвечает Варя.
Сколько бы боли она в себе не испытывала, до нее слабо доходит поток силы. Где-то поблизости есть портал. Как бы там ни было, время уходит.
«Сколько раз Паша спасал мне жизнь. Неужели зря? Теперь я за себя сама. О Боги, неужели мне есть ради чего жить?»
Варя становится на колени, затем, тяжело опираясь руками и шатаясь оказывается на ногах, во весь рост. Варя одаривает охотницу таким же презрительным злым взглядом.
– До свиданья, Варенька. Я скинусь тебе на гроб, когда будут собирать, – цедит сквозь зубы Зоя, делает два шага навстречу, ее горячие острые руки обхватывают шею Вари, валят на землю и перекрывают воздух, стремятся сломать трахею.
Последняя секунда вдруг замедляется. Ненависть приливом переполняет Варю, разливается за ее края, собираясь в сгусток черной смолы. Варя сжимает глаза.
Тьма, льющаяся из зеркала заполняет ее вены, ее глазницы и разум.
Зою отбрасывает к стволам деревьев. Она бьется позвоночником о колючий ствол высокой сосны. Поднимается сильный ветер, поднимая листву, гоняя ее круговоротом. Закатное солнце исчезает, и мир вокруг них поглощается тьмой. Глаза Вари отражают беспросветную черную сторону луны. Они залиты черной сажей, скрывая белки и сосуды.
Варя плавно уверенно встает, приближается к дергающейся в листве рыжеволосой девице. Чем ближе Варя, тем больше Зоя испытывает страшную боль, рвущую ее на части, но она отползает все дальше, не собираясь сдаваться.
Варя теряет себя с каждой секундой. Контроля больше нет, рамок и правил нет. Есть только бесконечная ненависть, бесконечная боль и зло. Есть только тьма, и имя ей Варвара.
Зоя, испытывая страх и ужас, которых так презирала, поднимается вверх и снова падает на землю со стуком. Кукольное лицо заливается собственной кровью.
Варя, поглощенная тьмой, обессиливает. Она падает навзничь. Сознание постепенно возвращается на место. В глаза возвращаются белки. Последние солнечные лучи заставляют Варю поморщиться. Гнилая листва почти не чувствуется, кровь в носу запекается, а из ушей все еще льется. Синее горло плохо пропускает воздух в легкие, мозг пробивает страшная звенящая боль. Все органы внутри перемешаны в фарш. Варя тихо стонет и пытается пошевелиться, поворачивает голову в сторону.
Зоя лежит далеко, может быть и не дышит. Ее руки раскинуты в разные стороны, глаза неплотно закрыты. Вокруг нее лежат ветви и бревна, упавшие с деревьев и принесенные злым ветром из ближних мест.
Варя после недолгой отдышки медленно встает на колени, доползает до сумки. Собирает оставшееся не унесенное ветром. Затем так же аккуратно и медленно, опираясь на дерево, поднимается на ноги. В полусогнутом состоянии доходит до тела Зои. Проверяет пульс. Живая. Обыскивает большие карманы. Находит брошь и даже свернутые в четыре раза рисунки. Кладет краденное себе.
Только теперь Варя отправляется дальше. С каждым шагом она свыкается с новыми ощущениями в теле, ей становится легче. Тропа постепенно теряется. Варя бродит среди темнеющей листвы в надежде, что найдет выход. Деревья вокруг кажутся одинаковыми, и последние лучи на долго уходят, бросая ее одну в холоде и темноте.
***
– Мне нужна помощь! – выкрикивает Варя.
Голос раздается эхом. Она останавливается у дуба, устало опирается на него спиной и скатывается вниз. Холод пробирает, а комары пытаются выпить оставшуюся в ней кровь. Варя рукавами вытирает лицо от грязи и крови, закрывает лицо ладонями. В одиночестве, в густой тени тянется время.