Яркий свет и мягкое тепло. Тень от листочков и веток плакучей ивы накрывают ее лицо и играют на тонких плечах. Рядом у берега сидит прекрасная, но уже не живая, женщина, поджав ноги под себя.
– Ну, здравствуй, милая. Наконец и я могу поговорить с тобой.
Она встает со своего места и легкой походной приближается к Варе, присаживается невыносимо близко. Варя всматривается в нее в упор, не мигая.
– Я погибла?
– Нет, я не дам этому произойти.
– Это все происходит в моей голове?
– И да, и нет. Славное место, неправда ли?
Варя медленно кивает, внимательно осматриваясь.
– Я не могу понять лишь одного, зачем вам нужны были дети?
– Ты видела моего мужа… он всегда был таким. Меня выдали замуж против воли, когда я была совсем молодой… Родители желали мне богатой жизни… И вот, к чему мы пришли. Я не хотела никому зла, но он просыпался и питался их страхами, становился сильнее, убивал… Когда он находил себе жертв, Ниночка приводила их ко мне. Я лишь усыпляла их, прятала. Только так я могла его сдерживать. На моей душе ужасный грех, ты ведь знаешь.
– Да, – шепотом отвечает Варя.
– Помоги мне его искупить. Ради моей девочки, освободи ее душу… Ведьма, что приходила ко мне много лет назад, сказала, что ты откроешь нам путь…
– Тогда помогите мне… Я не справлюсь с ним. Кто сказал вам это?
– Ну конечно же знаешь. Если ты освободишь от плена наши души, мы сожжем его дотла, вместе.
– Хорошо…
– Спасибо, милое дитя… – прозрачный серебряный голос струится из тонкого рта. Она нежно целует Варю в лоб. И холод от ее губ распространяется по живому телу лихорадкой, возвращая его на твердое дно реки.
Тьма. Замораживающий сердце холод.
Прикосновение к лицу пробуждает сознание. Она все еще под водой и все еще не дышит, открывает веки прикладывая большие усилия. Мертвые полупрозрачные зрачки. Черные волосы окутывают Варю со всех сторон. Тонкие бледные, сливающиеся с кожей губы сомкнуты с такой силой, что кажется, Варя чувствует на себе их напряжение. Белые холодные пальцы держат Варино еще живое лицо. Утопленница медленно отстраняется. Жесткая круглая поверхность касается повисшей руки.
«Иди».
Поток воды подталкивает окоченевшее тело к небу.
Варя касается дна ногами, и жадно глотая ледяной воздух, судорожно выбирается на берег. Ноги перегоняют застывшую кровь, спотыкаются и падают, снова поднимаясь и борясь за остатки тепла. Закостенелые синие пальцы держат голый и гладкий череп мамы. Мокрая майка обнимает тело. Ледяные струи стекают с волос. Варя выползает на берег и без чувств падает на песок. Даже звездное небо с луной ей больше не светят. Острая боль повсюду, смывает кровь, жалость к себе. Дыхание становится медленным, почти неощутимым, последние обрывки мыслей о смерти растворяются в нем.
***
Алеша на руках заплаканной и вымотанной, но счастливой матери, жадно кушает булочку, завернутый в плед, в карете скорой помощи. Пашу как следует уже расцеловали и отблагодарили. Антон, не меньше чем другие члены семьи, переживший потрясение, без передышки разговаривает с племянником и гладит его по голове. Люди постепенно расходятся по домам, службы уезжают со своего поста.
Паша, обнимая за плечи сестру, озадачено смотрит в сторону реки.
– Езжайте домой, здесь вам делать уже нечего, – мягко произносит он.
– А ты? – спрашивает Антон тревожно.
– У меня кое-какие дела.
– Какие сейчас у тебя могут быть дела? – вытирая с глаз большие слезы, спрашивает Даша.
– Не спрашивай. Я скоро приеду домой.
Паша целует племянника в лоб и, воспользовавшись суматохой, теряется в толпе оставшихся на месте людей.
Он падает на сиденье своей машины и, оставшись наедине с собой, устало потирает лицо, глаза, ерошит волосы, поднимая их наверх. Где сейчас искать Варю, где она теперь испытывает себя на прочность? Он заводит машину.
Он урывками чувствовал ее холод, улавливал чьи-то бледные глаза и руки, но в конце концов, сигнал о ней просто исчез. В раненной памяти всплывают сломанный окровавленный нос и большие темные гематомы на лице, оцарапанные щеки и руки. Больше всего он злится на то, что не справляется с ней. Гнев туго завязывается в его голове, и от того, он сильнее нажимает на педаль газа.
К вырытой могиле он приезжает быстро, не жалея машины на разбитых поселочных дорогах. Ничего нового в этом месте нет, все так же мертвые кости ребенка. Полная луна делает эти кости белее, заставляет их светиться могильным холодом. Ему на самом деле все равно, что будет с уже мертвыми, его интересует только живые. Он все время оглядывается по сторонам в надежде, что рядом окажется она. Даже дуновения ветра в этот час прекращаются.