– Да как ты смеешь, щенок?! – озлобленно грубо шипит Татьяна Родионовна, сузив гневливые глаза. Ее костлявые морщинистые пальцы цепляются в его руку с силой.
– Обдумайте на досуге мои слова.
Паша резким движением отпускает руки и выпрямляется. Тяжелыми шагами уходит по следам рыжей ведьмы, и чуть заметно хлопает дверью. Громко выдыхает, отпуская эмоции в никуда.
В палату из оконной деревянной рамы почти не проникает свет. Голые потрескавшиеся стены и две железные кровати. Варя лежит, накрытая клетчатым колючим одеялом в белом пододеяльнике. Рядом на железном тонком шесте капает капельница, наполненная прозрачной жидкостью. Лицо ее бледное, но глаза уже открыты, усталые и слабые. На пустующей соседней кровати сидит Аделина Васильевна, она говорила ей что-то важное, до того, как пришел Паша. Теперь же повисло многозначительное молчание.
– Ну что ж. Я подожду на улице. Не буду вам мешать, – бурчит себе под нос рыжая ведьма и выходит за дверь, тихими мелкими шагами.
Паша присаживается на ее место. Кровать громко скрипит металлической сеткой. С пару секунд они смотрят друг на друга молча.
– Привет, – слабо и отрывисто говорит Варя.
– Привет, – ласково и тихо отвечает Паша.
– Будешь меня ругать?
– Нет, не буду.
– Хорошо, а то бабушку я уже выслушала и покаялась. Ей придется взять меня обратно после выписки.
– Я привезу твои вещи завтра. Как все прошло?
– Ну я неплохо поспала. А ты как? Говорят, тебя пытала полиция?
– Неправда. У ведьмы есть свои связи. Думаю, тебя будут допрашивать. Мы сказали…
– Да, я знаю. Аделина Васильевна мне рассказала. Пока я здесь, ты будешь ко мне приезжать? Я здесь со скуки помру, спасай.
– Тебя быстро выпишут. Говорят, на ведьмах раны затягиваются, как на кошках.
– Да уж, я теперь ведьма. А на тебе? – зевая лепечет Варя.
Паша поднимает футболку, демонстрируя перевязанные ребра.
– Меня тоже подлатали, пока ты спала.
– А твоя нога?
– В порядке. Лучше о себе побеспокойся.
– Аделина Васильевна будет навещать меня. Говорит, поколдует над лицом, шрамов не останется.
– Чудно, – отвечает Паша, со скрипом поднимается с кровати, дарит ей горячий поцелуй в лоб. Варя прикрывает глаза, – Отдыхай. Спи.
– И ты не забудь поспать, – добавляет она.
Паша, лишь устало улыбаясь ей, скрывается за дверью. Оставляет ее совсем одну, в полном покое и в долгих раздумьях.
***
Утренний холодный ветер нагоняет новые тучи. Надвигается стойкий запах озона. Собирается дождь, поднимается пыль с дороги. Паша подъезжает к яркому палисаднику, останавливается и глушит мотор. Калитка, ведущая к дому ведьмы, непривычно плотно закрыта.
– Зайди ко мне буквально на минуту. Мне нужно показать тебе кое-что важное, – холодно выдает Адель и выходит из машины.
Паша издает недовольный стон, трет глаза, ерошит волосы и выходит за ней.
Во дворе тихо, ничего не предвещает беды. Маленькая собачонка все так же, весело приветствует своего друга, звонко тявкает и подпрыгивает на задние лапы, с желанием почесаться за ухом. Первые капли мелкого дождя бьют ее по носу, она раздраженно на него чихает. Паша торопится, и заходит в дом.
Узкий коридор, неровно лежащий полосатый коврик. На кухне виднеется творческий бардак. Запах сушенных трав и ягод. В зале на круглом столе нет ни чайника, ни чашечек, не булочек. Паша слегка разочаровывается, от крепкого сладкого чая и еды он бы не отказался, живот давно урчит и больно завязывается узлом. Свет выключен, от чего обычно яркая и уютная обстановка, чем-то напоминающая веранду, рассеивается, покрывается унылой серостью и промозглым холодом, бьющим каплями по белым оконным рамам.
Рыжая ведьма, утратившая за ночь весь свой энтузиазм и энергию, копается в старинном шкафу, источающем запах старой, залежавшейся ткани. Затем закрывает дверцу, глубоко вздыхает.
– Будь добр, помоги мне отодвинуть этот шкаф, – устало просит она.
Паша, приложив немного усилий, отсоединяет шкаф от стены. Деревянный пол оставляет на себе борозду от толстых металлических ног тяжелого ящика. Аделина Васильевна просовывает тонкие руки в образовавшуюся щель, с трепетом в руках выуживает из тайника широкий плоский и накрытый темной тканью предмет.