– Какими судьбами, красавица! – нетерпеливо срываются с ее губ слова, и от широкой улыбки становятся видны белоснежные, острые на вид зубы. Варвара улыбается в ответ. Она всегда считала тетю Надю удивительной женщиной. При ее однообразном существовании, в течение многих лет работы продавщицы, она имеет удивительную тягу к жизни, к событиям и новостям. Даже тело ее выглядит более жизнеутверждающе, чем у остальных жителей. Она стройна, но руки ее необычайно крепки. Одета она всегда по форме, официально, в выглаженном, кристально-чистом фартуке, а на голове всегда причудливая заколка, дополняющая ее добродушный образ.
– Здравствуйте. Да, вот приехала… – от такой заинтересованности к своей персоне Варвара чувствует себя неприлично смущенной, переминается с ноги на ногу, прячет глаза где-то в коробках с конфетами.
– Надолго ли ты в наши края? – задумчиво вдается в подробности зеленоглазая продавщица, облокачивается на прилавок, подтягивается лицом ближе к посетительнице. Теперь с виду она напоминает кошку.
– До конца учебного года, думаю.
– Экзамены здесь сдавать будешь? В городе их сдавать гораздо лучше… – не отрываясь от диалога, тетя Надя показывает жестом подать ей список, что написала бабушка. Варвара не сразу догоняет ход ее мыслей, нахмуривается, вздрагивает и лишь потом протягивает измятый листок.
– Так уж вышло… – голос Вари дрожит и даже слегка переходит на писк.
– А кем хочешь стать, когда вырастешь, определилась? – продавщица одновременно читает и задает вопросы. Отрывается от листка и невзначай охватывает взглядом прилавки и полки с товарами.
– Ну… я люблю рисовать, так что в мечтах, я, наверное, художник-иллюстратор, но денег на такое у нас нет. Да и бабушка уверена, что это выдуманная или несуществующая профессия, ей больше по вкусу технолог или бухгалтер, – отвечает Вара с кривой ухмылкой на лице, попутно удивляется, откуда в ней такая откровенность.
Тетя Надя в это время грациозно достает с верхних полок каши, делает почти балетные развороты к холодильнику за колбасой и ныряет под прилавок, доставая пакет с сахаром. Все это в точности напоминает танец.
– Ох уж эти старухи! – громко смеется в ответ она, – ну, ты не слушай ее! Не ей твою жизнь жить. Помни, деточка, что чужие советы часто до добра не доводят, – одаривая Варвару спокойной улыбкой, она укладывает все указанное на листке в пакет.
– Да уж, и это тоже совет, – бубнит себе под нос Варя, в надежде что эта фраза останется не услышанной.
– Да, и тут ты права! Ах, вот еще, чуть не забыла. Поздно ты пришла, хлеб давно разобрали, в следующий раз приходи пораньше, а пока возьми мой.
– А… нет-нет, что вы, я сама виновата, не стоит!
– Да-да, возьми, у меня еще есть! Бабушка твоя будет жутко злая, знаю я эту каргу! – подмигивая, с улыбкой тетя Надя заворачивает две буханки белого мягкого хлеба в пакет, – с вас двести сорок девять рублей! – от ее громкого голоса кажется даже стены сотрясаются.
Варя знает, что тетя Надя и Татьяна Родионовна очень даже ладят, и подобные выражения скорее безобидная шутка, вполне ожидаемая и не несущая ничего злого. И все же, к подобным выходкам доброты и заботы Варя не привыкла, и теперь думается ей, что она за это будет что-то должна. Варя перебирает деньги в кармане и наконец отсчитывает нужную сумму, кладет ее прямо в вытянутую руку зеленоглазой продавщицы.
– Спасибо большое!
Варя берет пакет за ручки и спускает с прилавка.
– Танечке ни слова, не беспокойся, – почти шепотом отвечает продавщица.
– Спасибо вам, до свидания!
Варя быстро берет пакет и бежит к выходу, скорее от неловкого общения подальше. Кажется, тетя Надя не привыкла к столь мимолетным диалогам, от чего слегка растеривается, и, наконец, когда Варя уже переступает сетчатую дверь, звонко в след раздается ее голос:
– Варя!
– Что?
– У тебя точно все в порядке? Если тебе нужна какая-то помощь… – ее голос льется нервно и участливо, словно она знает что-то, чего не знает Варвара.
Ничем не спровоцированные опасения и жалость?
– С чего вы взяли? – холодно и четко вдруг отвечает Варя.
– Нет, я ничего… просто знай, ты не одна, – чуть менее встревожено и более тепло отвечает продавщица.
– Спасибо, я знаю. До свидания, – еще раз более четко и холодно повторяет Варвара, попутно дарит тете Наде подозрительный и неуверенный взгляд. Поспешно выходит на улицу.
Первый вдох свежего воздуха дается с трудом, прерывисто. Слишком странный разговор, было в голосе этой женщины то, чего раньше Варвара никогда от нее не слышала. Тревога? И с чего ей, Варваре, нужна какая-то помощь? Может быть, бабушка ей что-то рассказала? Варвара четко убежденная в том, что жалость ей не нужна, как и чужое сочувствие или забота, покрепче сжимая ручки полного пакета с продуктами, идет дальше. Старается ни о чем не думать.