В комнату штурмом залетает Татьяна Родионовна и размахивает руками.
– Ты че расселась, иди давай обувайся!
– Ба, а что это за коробка? – завороженно спрашивает Варвара, не отрывая от конверта глаз.
На миг раскрывшийся для очередных слов рот бабушки замораживается. Выражение ее лица выдает гримассу печального ужаса, ударившего в самое сердце. Словно по щелчку пальцев она возвращает свое возмущение, беспристрастие и строготь. Брови сходятся на переносице, образуя больную морщину на лбу.
– Брось этот хлам! Иди я сказала! – резко отвечает Татьяна Родионовна и бегая глазами, отнимает конверт, бросает его в коробку и грубо закрывает крышкой.
– Да, уже выхожу, – рывком отвечает Варя и выходит из комнаты, словно оторвавшись ото сна.
***
Строго выделяющиеся кости на молодых бледных щиколотках и местами рваные, давно небелые кроссовки, растоптанные невыносимо долгой, небрежной ноской, спускаются с маленьких ступенек крыльца и возвращаются обратно, чуть не забыв папку с документами.
– Куда без папки-то собралась? Далече?! Ничего доверить нельзя! – вдогонку прикрикивает бабуля. Раздраженно хлопает дверью и выходит во двор.
За калиткой ожидает черный автомобиль. Как только и могло быть в Старинском, пожилой российский автопром, такой чистый и блестящий, словно сошедший с выставки раритетных автомобилей.
Облокотившись на капот, в не по размеру широкой футболке, ожидает светловолосый высокий водитель. Варя открывает калитку и движется навстречу, пряча глаза как можно дальше, старается сделать так, чтобы ее ноги не заплетались в пути. Внезапно из-за калитки выпрыгивает насупившаяся Татьяна Родионовна, обгоняет Варю и направляется дальше. Чернов, безмятежно ожидающий попутчика, оборачивается к пожилой женщине, уже угрожающей ему повышенными тонами.
– Смотри без глупостей! Туда и обратно, чтобы в целости и сохранности!
– Как скажете, – лишь слегка ухмыляясь, отвечает спокойный, холодно безэмоциональный парень. Он успевает подарить им обеим высокомерный взгляд из-под опущенных век, задрав острый подбородок.
Варя безмолвно наблюдает за сложившейся ситуацией. Ничего, можно же просто молчать всю дорогу, а потом пойти домой пешком или поймать попутку. В конце концов, Татьяна Родионовна хлопает парня по плечу, да с такой силой, что он от неожиданности даже сдвигается с места, а затем раздраженно садится в машину, громко захлопнув дверь. Варя же на прощание бросает бабушке осуждающий взгляд.
Павел, дождавшись своего пассажира, поворачивает ключ зажигания, трогается с места. Обыденно и бесцветно непринужденно звучит выроненное им «привет». Варя ощущает себя в кабинете у стоматолога. Потеют ладони, спина и плечи мерзнут, в горле пересыхает, желудок выворачивается наружу. Не поворачиваясь лицом к водителю, Варя сдавленно отвечает на приветствие. Смущение окутывает тисками, и она сдается ему.
– Мне сначала нужно заехать домой, – тихо звучит холодный мужской голос.
Дом Черновых сейчас выглядит так, словно пробудился от долголетнего глубокого сна. Раньше он был серым и почти заброшенным, но сейчас вокруг яркого нового красного забора простираются целые клумбы пышных сочных пионов, декабристов, лилий и дельфиниумов, а большая ива у окна загораживает фасад немаленького кирпичного чистого дома.
Как только Паша открывает железную калитку, из нее вылетает маленькая курчавая черная собачка и радостно бросается к нему прямо в руки. Он ловит ее и тут же ставит на землю, придерживая ошейник, заводит ее обратно. Через пару минут возвращается с чемоданчиком в руке.
Они минуют Старинский, едут по неширокой трассе, ведущей в дальний рабочий поселок. За окном пролетают поля, лес, мосты и пруды, однообразие и естественность. Вдруг гробовое молчание прерывается молодым разливающимся голоском, перебивая звуки страдающего на кочках пожилого автомобиля.