– Сама такая! Да нужен он мне, Ньютон, вместе с Менделеевым и Пушкиным. Мы под нож за нечистью лезем, а не диссертации пишем, – отвечает ей коротышка.
– Так, когда яд рассчитывать будешь, Менделеева вспомнишь, а когда с винтовки целиться придется, то и физика быстро на ум придет, – аргументирует перевязанный.
– Если мясом быть хочешь, можешь и не учиться, бросай. А если планируешь жить, как человек, то и знания человеческие пригодятся, – заключает блондинка.
– Ай, да ну вас! Жить надо, на полную, а не об экзаменах думать. Мы, может, последние дни доживаем, какие тут уроки… – печально разворачивает разговор дама, восседающая на подоконнике.
– Так боишься задание не выполнить? – раздается с издевкой голос с табуретки под стеллажами.
– Отец рассказывал, что на первом задании отсеиваются все недоноски. Грубо, конечно, но разве у нас бывают простые дела? Попадется тебе вовкун или ламия, или даже голем, будешь алатырем размахивать? Мне на спец. подготовке посмотреть на них хватило, не то что в одиночку с такими в бой вступать. Повезет, если ведьма какая неопытная, не поймет, кто к ней пожаловал, быстро разберешься. Такое большая редкость, обычно с ними и не заморачиваются, пока силу не явит и до греха тяжкого не дойдет. Чаще всего если ведьма, то с опытом попадается, таких, как мы, они на ужин едят. Сейчас безродных мало, чтоб с грехами, а родовые своих берегут, как птенцов в гнезде, к ним и близко не подкопаешься, твари свои права знают, – распаляется кудрявая молодая девица, втягивая и вдыхая через нос сигаретный дым.
– Не нагнетай, и без того тошно, – стонет один из играющих в карты.
– И все-таки, от рук своих умереть печальнее, – констатирует крепыш с мешков.
– Да кто ж спорит. Школа ерунда, если с первым справишься, еще пол года можно отрываться, с перерывами на «каникулы», – раздается ответ с подоконника.
На черные густые завитки падает озорная тень, пробирающаяся под окном. Тень переплетается с сигаретным дымом на темных кудрявых волосах, оставаясь незамеченной.
Громкий треск разбитого стекла разрезает тишину. Испуганная, потерявшаяся девчонка падает с подоконника, осыпанная разбитыми стеклами, громко верещит от испуга. Каждый в помещении вздрогнул, принял боевую стойку. Снова воцаряется гробовая тишина. Одним настороженным взглядом все понимают друг друга, передают одну и ту же мысль. Беззвучно и опасливо медленно приближаются к разбитому окну, заглядывают в густую тень под тусклым фонарем. Тишина…
Вдруг за их спинами раздается громкий хлопок от падения. Одновременно у каждого подкашиваются, приседают колени, а глаза ищут угрозу. Все взгляды устремляются в одну точку.
Под раскрытым настежь люком, в пыли и тусклых лучах лунного света, переплетенного с неестественным желтоватым отблеском лампы, под высокими железными полками, и в окружении стен из картонных коробок, набитых рисом, на твердо и широко расставленных ногах стоит подтянутая, внушительно крепкая охотница. Плотно, строго затянутая на поясе форма с кителем нараспашку и тугим высоким рыжим хвостом. По привычному поднятый кверху нос и безжалостный высокомерный изумрудный взгляд.
Ошеломленные, не готовые к встрече подростки, выпрямляются на ногах. Тишину прерывает лысоватый коротышка.
– Рыжая, ты че пришла? Мало досталось тебе?!
– А может, великая Вербина решила снизойти до нас, бренных сволочей?! Теперь-то, после разговора с мамочкой, пыл поубавился, не так ли? – писклявым наигранным тоном цедит пухлая.
– Какой там, глянь, пришла мстить, – серьезным изучающим тоном звучит один из картежников.
– Дорогуша, ты может и сильная, но нас здесь шестеро, против тебя одной. Хочешь сдохнуть до выпуска? Не жаль в конец опозориться? – уверенно и бесцеремонно протягивает блондинка. Она одаривает дочь генерала-полковника равным противнице высокомерным взглядом и без тени опаски уверено шагает к ней навстречу, достаточно близко для начала ручного боя.
– Так к чему же твой визит? Мы услышим ответ? – по-змеиному скалясь, шипит блондинка.
За ее спиной каждый расходится к своему углу, занимает стратегическую боевую позицию. Медленно, исподтишка, коротышка тянется к деревянному бруску. Кто-то из картежников тянется к припрятанному ножу в сапоге. За неимением лучшего, кудрявая пухлая охотница нащупывает банку сгущенки.
Каждое их движение не ускользает от безразличного пустого взгляда рыжей головы.
Миг, и Зоя ловко уворачивается от летевшей в нее бело-голубой жестяной банки. Та со стуком бьется о стену и падает на бетонный голый пол. Самоуверенную, направляющуюся к челюсти руку блондинки, останавливает жесткая разгоряченная ладонь. Быстрое, резкое и от того невыносимо болезненное движение, заставляющее блондинку оказаться на полу с вывернутым наружу суставом. Жесткий удар тяжелых сапог в ребра и завершающий острым коленом по переносице. Потерявшее сознание опустошенное тело глухо падает на пол к катающейся на полу банке.