«Лишняя драка для Чернова хорошей славы ему не принесет, тем более со школьниками. Нужно его отвлечь».
Варя громко, почти натурально прокашливается. Чернов поворачивается к ней, и его взгляд не становится мягче. Брови нахмурены, синие глаза, кажется, темнеют с каждой секундой. Варя пытается встать, но ушибленная нога упрямо не разгибается, из разбитого колена пробегает струйка алой свежей крови.
Он молча берет Варю за предплечье и поднимает на ноги, словно она полая внутри кукла. Оказавшись так быстро на ногах, она судорожно отряхивается, пытается в голове подобрать слова, но ничего не выходит.
— У тебя все нормально? Идти сможешь? — раздается уже более спокойный уравновешенный голос, и все же холодный как лед.
— Да, все нормально. Кхм. Спасибо, — отвечает Варвара тихо, виновато.
— Придумай что-нибудь с этим. Научись стоять за себя, тебе еще с ними учиться, — грубо отрезает он, и не выжидая ни секунды, накидывает свой рюкзак обратно на плечо. Разворачивается, пропадает где-то за забором.
— Пока, — шепчет Варя в ответ.
Несколько минут Варя не сходит с места, ждет, когда боль в ноге поутихнет, и ей можно будет начать двигать. Пытается собрать мысли в единое целое. Не выходит. Аккуратно направляется к оставленному в кустах пакету. Озирается по сторонам. Вокруг тихо, никого нет. Несется домой, прихрамывая, насколько это возможно быстро. Через четверть часа проносится через крыльцо, прячется в своей комнате.
Следующие два дня из дома никто не в силах ее вытянуть. Первый вечер проходит в тряске и раздумьях. Нервы накалены, пугается каждого шороха, не находит себе места, думает о словах Чернова. Спит как убитая. Татьяна Родионовна загружает ее работой по дому. И во время долгой и тщательной уборки она приводит мысли в порядок.
Когда-нибудь ей придется выйти из дома. Паша Чернов не всегда будет случайно проходить мимо. А было бы очень удобно. Он был прав, ей нужно научиться себя защищать, причем давно.
«Носить с собой нож? Бред какой-то, даже достать вовремя не смогу, не то что поранить кого-то. Нанять кого-то для защиты? А чем платить? Учиться драться тоже бесполезно, с ее-то габаритами. Остается опять только бегать и прятаться».
При мысли о том, чтобы пройтись и проветриться, на Варю накатывает волна адреналина и возбуждения. Хотя по правде говоря, в том числе, ее посещает странное предчувствие, что шайка Кузьмина ближайшее время ее не тронет. Пусть сейчас все из них остались целы, это не значит, что они забыли тот день. В другом случае, не убежали бы, как последние трусы. Гораздо больше теперь Варвару волнует возможность снова случайно встретить Пашу Чернова и сгореть от стыда.
***
Дни ползут медленно, как стая улиток. Набор осточертевших повторяющихся дел размягчают мозг, делают руки слабыми и ломкими. Варвара смотрит на восходящее солнце за окном, внезапный прилив сил и энергии вот-вот заставят ее подняться, сделать что-то немыслимо талантливое и полезное! Так бывает со многими по утрам, а ближе к обеду эта уверенность в близких свершениях смешивается с рутиной, обязанностями и тысячами «но», чтобы к обеду обернуться в «завтра» или даже с «понедельника», а может быть и в «кому это надо». Лишь немногие хватаются за эту каплю свежего притока волшебных сил и меняют мир к лучшему, пусть даже только у себя в голове.
Сидя дома, рисовать получается не то что бы талантливо, раз за разом приходится выбрасывать страшное по финансовым отчетам количество бумаги и краски. Что-то срочно нужно менять, вдохновиться, ловить свежий поток! Это утро, этот холодок и восход созданы для того, чтобы дать что-то новое мысленному взору.
— Я отлучусь на пару часов сегодня, — поедая уже третью гренку по счету и запивая ее чаем, бубнит с набитым ртом Варвара.
— Куда это ты собралась? — напряженно спрашивает Татьяна Родионовна, отворачиваясь от плиты, и вскидывает острую бровь наверх к седым волосам.
— Хочу проветриться, соберу иван-чай, порисую на свежем воздухе, — стараясь наиболее непринужденно звучать, говорит Варя.
— Дома тебе не сидится! Во дворе рисуй, а травы у тебя и так полные шкафы, разобрала бы!
— Ладно тебе, я же здесь не пленница?
Бабушка заметно теряется и рдеет, ерзает на своем месте, и наконец выдает:
— Пленница, не пленница, какая разница, дел тут по горло, а ты шляться без дела собралась!
— Хорошо, напиши мне список моих дел, и я сделаю все сразу, как вернусь. Я ненадолго, можешь не волноваться.