Снова раздается скрип открывающейся двери. В комнату врывается грузное большое злое тело. Дверь с громким стуком бьется о стену. Нина слышит голос отца, низкий тяжелый хриплый бас, и ей сложно что-либо разобрать из его слов. Он почти как медведь, ревет ужасные слова. От каждого громкого звука маленькое тело сотрясается ужасом, она пытается сдержать свои всхлипы и писки, но с каждой секундой, с каждым громким звуком или криком ей все сложнее не выбежать из шкафа и не броситься к маме.
«Ты что думаешь, я не знаю, как ты, дрянь, целыми днями развлекаешься?… Видал я твоего… да я его кости в пыль сотру… а тебя заживо закопаю… ты поняла, сука?! Сейчас я тебе покажу… сейчас я тебе покажу… что я такое!»
Нина роняет новый тихий писк. Она приоткрывает дверцу, чтобы увидеть маму.
Тонкая и бледная как струна мама стоит у кровати, колышется как лист на ветру, толстая грязная темная рука тащит ее за волосы к себе. Мама падает, и отец поднимает ее за тонкую руку, словно куклу. Руки мамы ухватываются за его плечо и пытаются оттолкнуть мерзкое огромное тело от себя, но он все сильнее прижимает ее к себе, перехватывает ее левую руку и выкручивает. Жалобные и резкие крики мамы и хриплое рычание отца, все смешивается в одну какофонию боли. По комнате раздается глухой хруст, кажется, в маме что-то сломалось. Отец замолкает и в тишине слышится тонкий стон. В Нине просыпается не только страх, но и злость, ненависть и ярость, она хочет убить его, хочет спасти маму! Она уже почти вылезает из шкафа, но мама опущенными глазами смотрит в сторону щели в шкафу и еле заметно мотает растрепанной головой в разные стороны. Ее красные разбухшие глаза налиты слезами и полны жалости к сжавшемуся комочку в шкафу, и она не позволит ему выйти, раскрыть себя. Маленькая, до смерти напуганная, Нина, понимает, что сделает с ней отец, если узнает, что она здесь. Во дворе кто-то кричит отцовское имя, отчаянно зовет к себе. Он вдруг отвлекается на звук и ослабляет хватку, и мама вырывает свои волосы. Отец поворачивается обратно к ней, замахивается и бьет широкой твердой ладонью по залитому слезами лицу. Отвратительный хлопок, страшный и сдавливающий все, что есть внутри.
Силы, с которыми маленькая Нина сдерживает себя на исходе, она больше не может глотать и сдерживать себя от плача, но еще не выходит.
Мама замертво падает на кровать, не успевает произнести ни единого звука. С улицы кто-то снова зовет отца по имени, уже гораздо громче и настойчивее. Отец громко выходит из комнаты кривыми шатающимися, тяжелыми шагами, как дикий зверь.
Нина вылетает с визгом из шкафа и бросается на кровать к холодной матери. Мама лежит на животе, одна ее рука неестественно изогнута в право, на лице видно стекающую струйку крови, глаза закрыты.
Нина громко плачет, зовет маму и кричит. Она целует мать, трясет ее, тормошит и пытается дуть воздухом на обездвиженное тело. Мама не отзывается и не встает, не открывает глаза. Нина кричит о помощи, зовет Аню, дядю Васю, кого-нибудь из взрослых, из последних сил. Ее руки перепачканы маминой кровью с лица, она пытается развернуть маму на спину, но ничего не выходит.
Бледная Аня появляется в дверях. Нина плачет еще громче, потому что Аня тоже плачет, из-за этого кажется будто все непоправимо плохо. Аня кричит во все горло, зовет кого-нибудь на помощь. И через пару минут в комнате толпится почти вся семья. Они переворачивают спящую без чувств маму, обливают ее водой, но мама не просыпается, и наконец дядя Вася несет заветную баночку, а Аня подставляет к нему белый платочек. Он подносит к разитому носу мамы платочек, раздается резкий неприятный запах, и она вдруг медленно открывает глаза. Внутри маленькой Нины пробуждается буря, слезы текут еще сильнее, чем прежде. Она пытается обнять наконец проснувшуюся слабую маму, но кто-то силой большими жесткими руками берет ее, поднимает вверх и несет в другую комнату. Нина отпирается и вырывается, кричит и бьется, зовет маму громко и надрываясь, чтобы мама услышала. Услышала, что Нина ее не бросила, что не выходила из шкафа, что хочет быть с ней. Последнее, что видит Нина это слабый не осознанный пустой взгляд матери. Маленькие, перепачканные кровью ручки, сопротивляются и тянутся к ней. Кричат, умоляют отпустить.
Варя все еще пытается кричать, чтобы ее отпустили к маме «МАМА! МАМА! МАМА, я тут, Я НЕ ВЫХОДИЛА! МАМОЧКА!».
Детский голосок обрывается, и Варя слышит взрослый, не менее писклявый голос. Чувствует, что ее уже не несут на руках и не сдерживают, а даже наоборот трясут. До суженного сознания Вари наконец доходит, что глаза у нее закрыты и их нужно открыть. К Варе возвращается чувство собственного тела и конечностей. Она собирается с силами и открывает глаза.