«ВСЕ ПРАВИЛЬНО...»
Мой сосед, выходя иногда покурить на лестничную площадку, не прочь бывает рассказать о том, как он однажды совершил убийство. Ни больше, ни меньше. Давя окурки о подоконник, снова закуривая, обжигая пальцы, пряча глаза и в то же время стараясь встретиться взглядом, чтобы оценить отношение собеседника, он говорит обо всем случившемся так подробно, приводит такую уйму деталей и все это с такой неподдельной болью в голосе, будто старается освободиться от мучавших его воспоминаний...
Это, по его словам, произошло поздней осенью на одной из подмосковных железнодорожных платформ. Пассажиры, ожидающие вечернюю электричку, отвернулись от холодного ветра и смотрели в одну сторону. Поэтому мой сосед даже не заметил двоих парней, которые подошли к нему со спины. Неожиданно парни набросились на него и начали жестоко избивать. Но когда один из нападавших вынул нож, моему соседу как-то удалось выхватить его. Он сам не помнит, как в горячке ударил этим ножом одного из парней. Удар оказался смертельным. За убийство при превышении пределов необходимой обороны моему соседу назначили лишение свободы. Отбыв свой срок, он понял, что жизнь в общем-то сломана. Устроился на мебельную фабрику и уже никуда не стремился, считая, что с его биографией теперь вряд ли удастся добиться чего-нибудь стоящего.
— Спасибо еще, что от станка не гонят, — говорил он, заканчивая рассказ. И на губах его застывала улыбка безнадежности, даже какой-то обреченности.
Но однажды из разговора с его женой я узнал, что на самом деле никакого убийства не было. И лишения свободы не было. А самое большое наказание, какое понес мой сосед в своей жизни, это пятнадцать суток за мелкое хулиганство. Узнал я, что он вообще не любитель драться и, если уж оказывается замешанным в «историю», то чаще достается ему, а не от него.
— Зачем же он напраслину на себя возводит? — удивился я.
— А! — женщина устало махнула рукой. — Хвастун.
— Как хвастун? — я еще больше удивился. — Он что же, хвастает тем, что человека убил?
— А почему бы и нет? — улыбнулась женщина. — Когда о себе совсем нечего рассказать, сгодится и это... Ну чем еще ему хвалиться? Человеку пятый десяток, а не удосужился получить даже среднее образование. У станка стоит рядом с молодыми ребятами, вчерашними школьниками, да и они уже его обходят...
Итак, что же получается? Мой сосед совершенно уверен в том, что его рассказ придает ему некую значительность, романтическую загадочность, а его судьбе — трагичность.
Историю о моем соседе я рассказал в качестве вступления к другой истории, более любопытной и более настораживающей. Хотя суть ее та же самая: отношение человека к преступлению.
Несколько лет назад жители Краснодара были сильно взбудоражены слухами о появившейся неизвестно откуда «неуловимой группе грабителей». Преступления совершались с особым цинизмом, средь бела дня, чуть ли не на глазах у прохожих. Обворовывали магазины. Как правило, во время обеденного перерыва, когда в помещении никого не оставалось. Похищали сейфы. Целиком. Вскрывать, взламывать железные ящики у преступников, видимо, не было времени.
Местная милиция сбилась с ног, но проходил день за днем, а ограбления продолжались. «Почерк» преступников оставался прежним: небольшой сейф выволакивался через окно наружу и словно испарялся в воздухе. Нередко его обнаруживали на следующий день: развороченный, разбитый самым варварским способом, он валялся на каком-нибудь пустыре или на строительной площадке.
Прошло две недели, прежде чем преступников поймали. За это время они успели похитить семь сейфов. На седьмом попались. Кто-то обратил внимание на группу подростков, которые на дребезжащей коляске с грохотом катили по булыжной мостовой этот злополучный седьмой сейф. Прохожие даже поглядывали на ребят озадаченно: надо же, и в каникулы не ленятся металлолом сдавать! И невдомек было горожанам, что эта шумная ватага и есть та самая неуловимая группа, о которой судачит весь город.