И - опять-таки внезапно - на него сошло озарение. Мистер Кин - вот кто все это устроил! Это он ставит пьесу, он раздает актерам текст. Он, находясь в самой сердцевине тайны, дергает за веревочки и приводит марионеток в движение. Он знает все - даже о той несчастной, что застыла сейчас наверху, прижавшись к перилам галереи. Да, он знает все!
Мистер Саттертуэйт из своего уютного кресла с интересом следил за развитием сюжета. Мистер Кин водил кукол, спокойно и умело дергая за нужные веревочки.
- Женщина? - задумчиво проговорил он. - Что ж, это возможно. А за ужином не было разговора о какой-нибудь женщине?
- В том-то и дело, что был! - воскликнул Ившем. - Он ведь объявил нам о своей помолвке, вот в чем весь ужас! Такой был окрыленный... Сказал, правда, что официальное объявление делать еще рано, но вполне определенно намекнул, что намерен вскоре сбросить шкуру старого холостяка.
- Мы, конечно, сразу догадались, кто она, - сказал Конуэй. - Марджори Дилк. Славная была девушка.
Настал, по-видимому, черед мистера Кина высказаться, но он молчал, и его молчание казалось отчего-то многозначительным, будто он подвергал сомнению услышанное. В конце концов Конуэй не выдержал затянувшейся паузы.
- Тогда кто же это мог быть? А, Ившем?
- Не знаю, - медленно заговорил Ившем. - Так... Как же он тогда выразился? Вроде бы хочет сбросить холостяцкую шкуру.., но не имеет права назвать имя невесты без ее позволения.., а позволить она пока не может. Еще, помню, говорил, что ему невероятно повезло. И что пусть его лучшие друзья знают, что через год в это же самое время он уже будет счастливым супругом. Мы, конечно, решили, что это Марджори. Они ведь дружили, часто встречались.
- Вот только... - начал Конуэй и осекся.
- Что "только". Дик?
- Я хочу сказать, странно все-таки: ведь будь это Марджори, тогда почему сразу не объявить о помолвке? С чего бы это им скрываться? Нет, скорее уж его избранница была женщина замужняя - скажем, разводилась в тот момент с супругом или только что овдовела.
- Да, верно, - кивнул Ившем. - В таком случае о помолвке напрямик не объявишь. И еще, я вот сейчас начинаю припоминать, и выходит, что в последнее время они с Марджори особенно и не виделись. За год до этого - да. А тогда я, помню, еще удивлялся: с чего это они друг к другу охладели?
- Любопытно, - заметил мистер Кин.
- Да-да! Можно было подумать, что кто-то встал между ними.
- Другая женщина, - задумчиво произнес Конуэй.
- Нет, ей-богу, - продолжал Ившем. - Дерек в тот вечер разошелся прямо-таки до неприличия - шумел, веселился. Будто пьян был от счастья. И в то же время - мне трудно это выразить, но - держался он как-то.., вызывающе, что ли.
- Как человек, бросивший вызов судьбе, - угрюмо закончил Алекс Портал.
О ком это он - о Дереке Кейпеле? Или о себе? Поглядывая на Портала, мистер Саттертуэйт все больше склонялся к последнему.
Да, вот кого ему с самого начала напоминал Алекс Портал - человека, бросившего вызов судьбе.
От этих соображений его затуманенная изрядным количеством выпитого виски мысль неожиданно метнулась к предмету его тайных наблюдений.
Мистер Саттертуэйт поднял глаза. Она все еще была там - смотрела, слушала, такая же неподвижная, застывшая - словно неживая.
- Вот именно, - отозвался Конуэй. - Кейпел и правда был что-то уж чересчур возбужден - я бы сказал, как игрок, который поставил на карту все, - и неожиданно выиграл, хотя шансы имел почти нулевые.
- Может, набирался мужества перед последним решительным шагом? предположил Портал и, словно повинуясь некой ассоциации, немедленно поднялся за новой порцией виски.
- Ну уж нет, - резко возразил Ившем. - Я поклясться готов, что у него на уме не было ничего подобного. Конуэй прав: Дерек смахивал на игрока, который рискнул, выиграл и никак не мог поверить в свою удачу.
- Да, но через десять минут... - Конуэй обескураженно развел руками.
Помолчали. Наконец Ившем хлопнул ладонью по столу.
- Что-то должно же было произойти за эти десять минут! - воскликнул он. Должно! Но что? Давайте по порядку. Вот мы сидим, разговариваем. Вдруг посреди разговора Кейпел встает и выходит из комнаты...
- Зачем? - спросил мистер Юш.
Вопрос, казалось, привел Ившема в замешательство.
- Простите, что вы сказали?
- Я просто спросил зачем, - ответил мистер Кин. Ившем нахмурился, припоминая.
- Вроде бы ничего существенного - так нам казалось в тот момент. Ах да! Принесли почту. Помните, зазвонил колокольчик, и мы еще все так радовались? Мы ведь три дня сидели без новостей. Тогда как раз бушевала пурга, самая снежная за последние несколько лет. Из-за заносов ни газеты, ни письма не доставлялись. Кейпел пошел узнать, нет ли наконец чего-нибудь, - и вернулся с целым ворохом писем и газет. Развернул газету, просмотрел новости, потом взял письма и поднялся наверх. А минуты через три мы услышали выстрел. Необъяснимо! Совершенно необъяснимо.
- Что ж тут необъяснимого, - пожал плечами Портал. - Просто в каком-то письме содержалось неожиданное известие, вот и все. По-моему, вполне очевидно.
- Ну, не думаете же вы, что такая простая мысль не Пришла нам в голову. Следователь, кстати, тоже с этого начал. Но все дело в том, что Кейпел не вскрыл ни единого письма! Все они остались лежать нераспечатанными на туалетном столике.
Портал был явно обескуражен.
- Но может быть, он все-таки какое-то письмо вскрыл? Прочитал, а потом уничтожил?
- Нет, это исключено. Конечно, это было бы самое удобное объяснение, но письма, все до единого, остались нераспечатанными. Он ни одно не разорвал, не сжег... Да в комнате и огня не было.
Портал покачал головой.
- Как странно!
- Вообще все это было жутко, - тихо сказал Ившем. - Мы с Конуэем услышали выстрел, побежали наверх, а там... Ужас!
- Полагаю, вам ничего не оставалось, как позвонить в полицию? - спросил мистер Кин.
- В Ройстоне тогда еще не было телефона, его провели сюда уже после того, как мы купили дом. А в тот вечер здесь совершенно случайно оказался местный констебль. Накануне заблудился любимый пес Кейпела - помните, Конуэй, его вроде бы звали Бродяга? - его чуть пургой не замело. На улице на него наткнулся извозчик, вытащил из сугроба и отвез в полицейский участок. Там Бродягу узнали, и констебль по пути заглянул в Ройстон сообщить об этом. Он вошел на кухню как раз за минуту до того, как раздался выстрел, - так что полицию вызывать не пришлось.
- Боже, какая была метель! - снова заговорил Конуэй. - Ведь тогда, кажется, тоже было начало января?
- Скорее, уже февраль. Да, мы как раз собирались ехать за границу.
- Да нет, я точно помню, что январь! Мой скакун, Нед - помните моего Неда? - захромал в конце января, так это уже после всех этих событий!
- Тогда, значит, самый конец января. Надо же, как все забывается! Прошло каких-то несколько лет, и так трудно вспомнить, когда что было.
- Да, трудное дело, - согласился мистер Кин. - Разве что отыщется какое-нибудь заметное событие - для ориентира - скажем, покушение на монарха или какое-нибудь шумное дело об убийстве.
- Ну конечно! - вскричал Конуэй. - Все же случилось как раз перед делом Эпплтона!
- А не после?
- Нет-нет! Вспомните: Кейпел бывал у Эпплтонов и, кстати, гостил у них и той весной, за неделю до смерти старика. Однажды зашел о них разговор, и Дерек все удивлялся, как только его жена - такая молодая, красивая - выносит этого старого скрягу. Тогда еще не было подозрений, что она же сама его и прикончила.
- Черт, а ведь верно! Я сейчас припоминаю, как читал в газете: "Получено разрешение на эксгумацию <Эксгумация - извлечение из земли тела покойника для более точного установления причин смерти с помощью судебно-медицинской экспертизы.> трупа", - как раз в тот злополучный день. Помню еще, голова у меня была занята этим - но только наполовину, а вторая половина все не могла опомниться от изумления: как это так - несчастный Дерек лежит там наверху совсем один, мертвый...
- Любопытная вещь, - заметил мистер Кин. - В самые критические минуты наше сознание непременно выхватывает из происходящего какую-нибудь незначительную деталь, а потом упрямо возвращается к ней снова и снова, словно она неотделима от переживаний того момента. Какой-нибудь пустяк, рисунок на обоях - а ни за что потом не выкинешь из головы.