– Что я сделал?
– Как что? Убил вот майора. – Незнакомец ткнул стволом в сторону Белявского. – Из «Маузера». За то, что он твою девочку изнасиловал.
Оксана смертельно побледнела, прикусила губу.
– Но майор, – продолжал коренастый, – тоже успел выстрелить. И убил тебя.
Сухо щёлкнул баёк «Маузера».
– Хочешь пострелять? – спросил убийца, – не получится. Патронов нет.
Он вскинул пистолет Белявского. Окно со звоном разлетелось, в комнату ввалился Неодинокий. Прозвучал выстрел, но Оксана, вскочив со стула, успела толкнуть руку убийцы, пуля ушла в потолок. Девушка тут же получила рукояткой по голове, вскрикнула, упала. Неодинокий, дико озираясь, стоял посреди комнаты, кровь заливала лицо. Андрей бросился на коренастого, тот ловко увернулся, отскочил к стене, взял друзей на прицел. Оксана сидела на полу, зажимая рукой рану на голове. Из-под ладони текла кровь.
– А ты крепкий, – убийца с уважением посмотрел на Колю, – быстро оклемался. Ну, раз все собрались, будем заканчивать.
– Нет, ещё не все.
Откуда-то сверху, как показалось Андрею, прозвучал выстрел. На лбу убийцы появилось темное круглое пятно. Глаза удивлённо выкатились, он тихо осел на пол. По винтовой лестнице босиком, быстро и бесшумно спустился молодой человек, в тёмном спортивного покроя костюме. Человек широко улыбался.
Глава 23. Вопросы и ответы
14 апреля 1979 года, суббота, вечер, общежитие станции скорой медицинской помощи.
Стол украшала неизменная бутылка «Слынчев Бряга», бутерброды с колбасой и принесённые Оксаной мамины пирожки с мясом. На головах девушки и Неодинокого красовались повязки. Николай своей гордился, постоянно поправлял, смотрелся в зеркало. Оксана стеснялась, повязала поверх косынку, узлом сзади на пиратский манер. Сергееву Оксана в косынке казалась очень милой. Николай же заявил, что девушка напоминает ему бравую доярку из колхоза «Светлый путь». Оксана запустила в Колю пирожок, который тот ловко поймал и тут же проглотил.
Появившийся вчера столь вовремя и столь же неожиданно босой, улыбчивый человек оказался лейтенантом Олегом Вороновым из контрразведки. Продемонстрировав друзьям красные корочки, он засунул пистолет за пояс и развил бурную деятельность. Попросил Сергеева оказать первую помощь «раненым», сам быстро обыскал убитых, собрал лежащее на полу оружие, осмотрел разбитое Колей окно, сбегал на второй этаж, спустился уже в ботинках, выскочил на улицу, вернулся в комнату и категорическим тоном велел всем троим «сматываться» и забыть, что они здесь когда-нибудь были. Друзья оторопело переглянулись, а Сергеев столь же категорично заявил, что не двинется с места, пока ему не объяснят, что тут происходит.
– Однозначно не сдвинемся! – поддержал друга Николай.
Лейтенант перестал улыбаться, вплотную подошёл к Андрею и, глядя в упор, сказал:
– Если вы сейчас не уйдёте, я должен буду вас арестовать. Объяснительные будете писать до пенсии.
Аргумент был весомый. Сергеев согласился уйти, но с условием, что лейтенант завтра же встретится с ними где-нибудь в спокойном месте или заглянет в общагу, чтобы ответить на вопросы.
– Согласись, что мы здесь не случайные прохожие, – убеждал он лейтенанта. – Нам твои тайны не нужны, но в общих чертах ты ситуацию можешь обрисовать?
Лейтенант заявил, что никуда он не пойдёт и ничего обрисовывать не будет. Помогла Оксана. Зажимая платком рану на голове, глядя жалобно, тоненьким голоском попросила:
– Приходите в общежитие завтра, ну пожалуйста, я мамины пирожки с мясом принесу, очень вкусные!
Неизвестно, что подействовало: жалобный взгляд, голос или мамины пирожки с мясом, но Воронов сдался.
– Чёрт с вами, забегу в общагу завтра после восьми. Если позволит оперативная обстановка, – важно добавил он.
В начале девятого, уминая четвёртый пирожок, Коля пробурчал:
– Не придёт комитетчик, вот увидите, не придёт!
Хотел ещё что-то добавить, но его прервал стук в дверь. Андрей открыл. На пороге стоял усталый и улыбающийся Олег Воронов с букетом цветов.
Войдя в комнату, лейтенант галантно преподнёс букет Оксане, вытащил из кармана плаща и водрузил на стол ноль пять «Армянского».
– Вот это по-нашему! – одобрил Коля.
Оксана поставила цветы в молочную бутылку, вазы у Андрея не нашлось. Сели перекусить.
– Сразу договоримся, – объявил Воронов. – Расскажу только то, что не является государственной тайной.