-А-а, Алекс… - Режина ужом скользнула к нему и, подхватив его под руку, тихо мурлыкнула. – Ну как? Как наши дела?
-Все в порядке… - сдержанно ответил он. – Он успокоился. Но это временно, надо держать ухо востро.
-Поняла…
-Режина! – неожиданно материализовался поблизости Шикинью. – Почему ты обнимаешь его?
-Ты ревнуешь, мой котенок? – беспечно рассмеялась Режина не сделав ни малейшей попытки отпустить Алекса.
-Не он теперь твой муж, а я.
-Фу, как это неблагородно: напоминать поверженному сопернику о его потере! – широко улыбнулась Режина.
-Ну, я пойду запью горе шампанским, - Алекс попытался мягко вытянуть локоть из цепких пальцев бывшей супруги.
-Э, нет. Котик мой, подожди, - Режина небрежно кивнула Шикинью и, оставив того с надутыми губами в стороне, повлекла Алекса дальше. – Еще не все, – шепнула она ему. – Хочу тебя кое с кем познакомить, мой герой. Это может оказаться полезным для дела.
-Кто еще? – лениво спросил Алекс. Знакомиться ему ни с кем не хотелось, однако если это было нужно для дела.
Между тем, Режина подвела его к фонтану.
-Вот черт! Зачем ты это сделала? – шепнул Алекс, увидев Гимараэншев – отца и сына.
-Луиш, Жуниор, - Режина милостиво кивнула им головой.
Те натянуто и вежливо улыбнулись.
Алекс улыбнулся в ответ и замер. Позади Луиша стояла та самая Флор из Лиссабона. Та самая, с которой он провел тогда ночь в отеле, и которая оставила ему записку. Он никак не ожидал, что в душе его вдруг все перевернется с ног на голову – такой это был момент. Он же полагал, что забыл ее. Он не вспомнил ее за эти дни ни разу! Но сейчас… Его рука, лежавшая в руке Режины, дрогнула и та удивленно обернулась.
-Вот, познакомься, - невозмутимо сказала Режина. – Флор Гимараэнш, дочь депутата.
***
Флор спряталась за колонной. Там было темно и ее никто не видел. Очень хорошо, что организаторы поленились и не везде навешали этих дурацких фонарей. Ее щеки горели от стыда и… Она же только что слышала, что ее отец говорил об Алешандру Руа. Подумать только – тот самый Руа! Нет, надо же было ей именно его встретить в Лиссабоне, и именно с ним… Именно ему написать то, что она написала. И если бы это было ложью, то это было бы полдела. Руа – подлец, мерзавец, бандит и подлый шантажист, и еще парочка эпитетов, на которые так щедр был сеньор депутат перед своими детьми.
-Потанцуем? – он подошел сзади и крепко взял ее за руку, чуть повыше локтя.
-Нет, - она судорожно покачала головой и попыталась вырвать руку, но это было не так-то просто.
-Сказать, что я был взволнован, значит ничего не сказать… - он наклонился почти к самому ее уху и его дыхание коснулось ее кожи. – Я был убит, так вернее.
-Убит? Почему вдруг? – Флор обернулась, посмотрела ему в глаза и тут же споткнулась об его ответный взгляд.
-Не понятно? Ну, как бы тебе объяснить… Представь себе, что ты проводишь романтический вечер. Хотя такие глупости тебе давно не свойственны. И вот тебе вдруг кажется, что это – то самое! Утром, проснувшись, ты не находишь девушку, с которой, как тебе казалось, вчера заснул рядом на одной кровати… И что ты должен думать?
-Я оставила записку…
-Хорошая записка! Я прочитал: «Я люблю тебя…» Мило, ничего не скажешь.
-А что бы ты хотел прочитать?
-Прочитать? – Алекс коротко рассмеялся, а после некоторого молчания сказал. – Хочешь знать, что я подумал о тебе? Я подумал, - тут он еще крепче вцепился в ее руку – до синяков, - я подумал, что ты воровка.
-Что? – от злости глаза Флор блеснули в темноте и она больно свободным кулаком ударила его в грудь. – Вот гад! Прав был отец!
-Ага! Так что там обо мне наговорил ваш папаша? Бандит? Уголовник? Что еще?
-Подлец, шантажист и вор!
-Вор?
-Вор!
-Это ты воровка, которая промышляет по чужим номерам в надежде, что ее не найдут, потому что она оставит записку со словами «я люблю тебя!» - прошипел он.