-А она не могла знать тебя?
-Нет, полагаю, что нет. Вчера она меня чуть не убила.
-То есть?
-Ну, после моего разговора с ее папочкой.
-И что ты планируешь делать?
-В смысле?
-Ну, для чего она тебе? Ты что-то задумал? - спросил Зе.
-Задумал. Я, видишь ли, хочу жениться.
-На дочери депутата Гимараэнша? - в голосе Зе прозвучало такое искреннее изумление, что Алекс рассмеялся.
-А почему нет? Она же женщина. Или нет?
-Но тебе жениться на дочери депутата… Да он же тебя живьем съест! К тому же я никогда не поверю, что он не расскажет своей дочери о тебе все, что знает о тебе и даже больше.
-Уже.
-Уже?
-Да, уже рассказал. И про мое сомнительно уголовное прошлое и про многое другое. Знаешь, Зе, по-моему, она не обратила на это внимание.
-Ну, значит у вас все еще впереди, - скептически сказал Зе Карлуш. - Депутат Гимараэнш постарается сделать твою жизнь весьма разнообразной, если ты не бросишь свою идиотскую затею.
Алекс беспечно махнул рукой:
-Я справлялся и не с такими делами.
-Да, верно. Но тогда ты был силен, а в этой ситуации будешь слаб.
-Это почему? - Алекс приподнял брови.
-Любовь... - философски протянул Зе. - Она делает человека уязвимым и слабым. Готовься. Тебе мало не покажется…
10.
Оттавио приснился сон, будто бы он лежит на песке, на берегу океана. Его руки поджаривает солнце, а пятки лижет вода. Ему было так хорошо во сне, как никогда не бывало в жизни. В жизни, даже лежа на пляже, он чувствовал какой-то дискомфорт. Его раздражали многие вещи, но самое главное – его раздражали люди, ходившие рядом, смеявшиеся, разговаривавшие, что-то кричавшие, веселившиеся и беспечные. А он не любил беспечности ни в чем. Флор – дело иное. Ее никогда и ничто не раздражало. Притом она способна была быть безалаберной и равнодушной к беспорядку. И как он мог ее любить? Непонятно.
Он вспомнил, как в прошлом году они с Флор ездили в Англию. По работе, разумеется, но после того несколько дней отдыхали. Оттавио хотел остаться в Лондоне, но Флор заставила его поехать вглубь страны. Где они только не побывали, доехали даже до Уэльса. Он вспомнил, как в одном из центральных графств они наткнулись на старинную церковь, века двенадцатого. Это была строгая каменная постройка, стены которой облупились и слегка поросли мхом. Внутри была скромная кафедра и несколько рядов скамеек, а стены были расписаны совершенно чудесными старинными фресками. Святые-рыцари, затертые временем и протестантизмом, проступали на стенах во всей своей первозданной красоте и ярости. Они тогда замерли перед ними, как зачарованные. Он поглотил это впечатление и пошел дальше, Флор же бредила увиденным много дней.
О, тогда он хорошо узнал эту женщину. Она была восторженна, мечтательна, но притом разумна и надежна. А еще она разбрасывала свои вещи и не была приспособлена к порядку так, как он. Но с ней было интересно и тепло, а разве не этого в конце концов ждешь? Да и потом, со временем люди меняются, изменится и она, он Флор поможет измениться.
Оттавио впал в ошибку, в которую до него впадали многие: он думал, что сможет изменить женщину, которая станет жить с ним, по своему вкусу. А между тем она даже не любила его.
11.
Вертолет Алекса совершил посадку в Петрополисе на частной площадке, арендованной специально для его предприятия. Они были вдвоем. Алекс обожал пилотировать свой вертолет. Тем более ему не нужен был никто третий, когда рядом сидела Флор. Собственно, дом в Петрополисе, в который они приехали, принадлежал Режине, но она сто лет там не появлялась. К тому же у них была договоренность о том, что домом могут пользоваться они оба.
Они вышли прогуляться. Погода стояла прохладная, с гор дул ветер, щедрая зелень бросала тень на площадку перед домом. Рука Флор лежала на его руке, и Алекс чувствовал себя счастливейшим из смертных. И как он мог быть таким дураком тогда, после возвращения из Португалии? Впрочем, что с него взять…
Мягкая улыбка Флор, однако, искупала все. Он притянул девушку к себе и поцеловал. Боже, сто лет с ним такого не случалось! К чему этот восторг? Откуда эта эйфория? Он порхал от счастья и не мог припомнить, когда такое с ним случалось в последний раз: всепоглощающее чувство радости и щенячьего восторга. Алексу очень хотелось спросить, что чувствует она, но вместо этого он спросил: