-Нет, нет! Только не надо жалости! – взвился он.
-Прости!… - она испуганно отпрянула от него. – Прости…
-Уходи! Вон! – вскочил вдруг Оттавио. – Вон! Пошла вон! Грязная тварь! Предательница!
Флор отшатнулась и, помедлив только один миг, схватила сумку и кинулась вон.
14.
1820 год
Что же так привлекло ее в нем? Красота? Нет. Сила? Возможно. Ум? Да, он был умен. Но главное, он был не похож на тех, кого она когда-либо видела: ни на белых хозяев, ни на рабов. Он был особенный. Он был исключение! А еще ее тянуло к нему со всей силой животной страсти. И вот это совсем не поддавалось рассудку. Все соки жизни бурлили в ней. Была ли это дурь, или была та самая редкая единственная любовь - Бог ведает. Уж она этого точно не знала. Для Семела же это был глоток воздуха, вкус иной жизни, а еще это было, как свет в беспроглядной и безысходной тьме. Это была надежда и желание любви, ожидание любви, весна его жизни и огонь, огонь, которому не суждено было пылать честно, как требовала того его свободная душа.
***
-Вот, возьми это, госпожа…
-Но откуда он у тебя? – Эуджения испуганно посмотрела на Семела. – Ты украл его?
-Почему украл? – он пожал плечами. – Разве раб – обязательно вор?
-Но это дорогая вещь! И не говори, что ты купил его, откуда у тебя деньги?
-Нет, не купил, - он усмехнулся и посмотрел ей в глаза. – Это подарок.
-Подарок? От кого? – она прищурила глаза.
-Уж не ревнуешь ли ты, моя госпожа? – рука Семела скользнула по белой руке сеньориты. – Не ревнуй… - пробормотал он и склонился над ее ладонью. Губы его коснулись ее пальцев и Эуджения вздрогнула. Что за счастье! Но почему именно он? Почему? Она закрыла глаза.
-Откуда это кольцо? – пробормотала Эуджения.
-Мой прежний хозяин дал его мне, - прошептал Семел, целуя белоснежное запястье. – Это была его благодарность. А теперь это кольцо возьмешь ты. Я дарю его женщине, которую люблю.
-Как странно… - пробормотала она, почувствовав, как вместе с поцелуем кольцо опустилось ей на палец. – Ты так говоришь… Если не смотреть на тебя, то кажется, что это слова не раба, а господина… Отчего так?
-Было время, когда я не чувствовал себя рабом. Но оно прошло.
-А теперь?
-Теперь я тоже не чувствую себя рабом, ведь рядом со мной ты, а я люблю тебя, - он поднял голову и их глаза встретились. – А ты?
Дрожащими пальцами Эуджения коснулась щеки Семела и погладила ее, наблюдая, как трепещут его губы, как смежаются веки от ее ласки.
-Я? Что я? – шепнула она. – Я люблю тебя, разве ты не знаешь этого?
Глаза его резко раскрылись на эти слова, блеснули и тотчас скрылись под ресницами, а руки крепко обняли сеньориту и притянули к себе:
-Носи это кольцо…
Ограненное серебро блеснуло на солнце, сверкнул и темный камень-аметист. Руки Эуджении обвились вокруг шеи Семела, а губы шепнули:
-Буду, обещаю…
Слова Эуджени потонули в поцелуе Семела, но разве имеют значение слова, когда два сердца бьются друг для друга, а два тела плавятся в страстном объятии?... Всё ведь понятно и без слов.
15-16
15.
Флор поселилась в небольшой квартире на Копакабане, неподалеку от Авенида Атлантика на конецформыначалоформыРуа-Жуакима-Набуку. Она ушла от отца, ушла от Оттавио, и, хотя Алекс, которому она все рассказала, предложил ей прямо перебраться к нему, Флор отказалась. Ей почему-то хотелось пожить одной. Конечно, это было относительное одиночество. Алешандру, казалось, не мог заставить себя хотя бы один вечер провести без ее общества, но все же он приходил к ней, а не она к нему. К тому же Флор, откровенно говоря, радовалась тому, что он так нуждался в ней. И каждую ночь они засыпали рядом, сплетя тела в объятии.
Как-то ночью им даже приснился общий кошмар. Они одновременно проснулись: Флор даже закричала от ужаса, Алекс же сидел на постели, обливаясь холодным потом.
-Что это? - пробормотал он. - Что это было?