не думаю, что N был бы счастлив,узнав, чем мы тут занимаемся, такие,в общем-то, ненадежные,шаткие, как слова самогоN, которому тоже, в общем-то,много ли надо.
если разобраться,то N и я – просто такие буквы,назначенные замещать его и меня,когда мы заняты, болеем или хандрим,когда нас нет дома,и когда нас уже нет.
и вот что я хочу сказать,пока мы говорим наперегонки -N и я – перебрасываясь словамивсе быстрее, все громчеи, что самое главное, со все бóльшимпрофессионализмом, -я правда хочу,чтобы у тебя ничего не болело,и чтобы мы стали счастливыуже буквальновот-вот
«как за тридевять десятин земли…»
как за тридевять десятин землион растит нулиоблагает налогами городабоевик труда
а она его не смыкая глазне спускаясь внизвыполняет как рядовой – приказторможение – машинист
выпадает и тает снегсловно волосы на вискахи газетный шрифт словно вестниквремени – вскользьи вскачь
от его страны остается нольнаполняется тишинойот снегов одних до других песковдо седых висков
и над этой бездною бог одинговорит: идии идет по воздуху сам впередкак по тексту врет
и растет у нее внутрираспирает ее нутрочто ли смерть которой пришла поразапирать за собою дверь
и она замирает забыв себяно его любяиз последних исподних истошных силбудто кто-то ее просил
а любовь ее спит на краю землигде-нибудь в сомалирастирает соль щербатым пестоми стоит на том
продает на базаре дыньотдает басурманам даньи никто ей не скажет сейчас «отдай»незнакомым наречием «да отстань»или там «остынь»или «встань»
Стишок
да кто тебе сказал-то, что сил хватит?лежи вон лучше в стружках, опилках, ватевсе твои коленки, локти, изломыкончились предлоги выходить из домаангел мой хрустальный с прошлогодней елкиличико прозрачное в голубой каемкеа внутри-то тренькает между ребер брякаетчто ты там катаешь во себе украдкою?в платьице кленовом во гробе сосновомстановись оберткой ласковому словучерепной коробкой хрупкому имениа никто не скажет а никто не вынет
«очень больно очень больно ни понять ни просто помнить…»
очень больно очень больно ни понять ни просто помнитьумирать на каждом вдохе каждым выдохом лишатьсяговорить над каждым словом голова по кругу пониходит ходит не ложится треугольная душа
лихорадит хороводит и сухой колючей пыльюболью склеены ресницы ни открыться ни признатьсяголовою кружит ветер свитер скомкали забылии в глазах одна пустая стылая голубизна
нас как будто растопили растолкали утром раночай налили прямо в сердце так горячим на живоевсе со всем переменили соль наружу снег из ранытак как будто меньше больно меньше больно меньше боль
«расскажи как такое бывает какая сказка…»
расскажи как такое бывает какая сказкаон ее под локоть везде осторожно скользкокак хрустальную держит мягко и стелет низкотяжело тебе? да нисколько
он ее пожитки несет заводные жуткиужасочки складывает отряхивает бомжаткирасправляет плечики ей кулачок сердечкаотворяет его и другие нычки
а потом с растворенной кожей с раскрытым адомон ее этак бережно накрывает пледомпритворяет дверь и выскальзывает наружуи никто ему там не нужен
как из девочки нынче она превратилась в мокрицудо которой противно дотронуться прикоснутьсятолько если в перчатке нечетких писем неясных вёсендесны стиснув а то и смотреть несносно
кость-то бросить совестно за погостоми когда она воет его только ветер носит.
«и снова путь на тот постылый свет…»
и снова путь на тот постылый светменя нигде на самом деле нети только дети расставляют сетина сказку-сон на тятю-мертвецана вышел на кон на кусок свинцакоторый в легких оседает смертью
и все плывет и между ребер внизуходит боль и вроде обернись —ее застанешь вовсе неприкрытойслучайный труп, вокруг него – толпаа ты как будто встал под водопади весь под ним рассохся, как корыто