Типологический подход к изучению категориального кластера времени состоит, на наш взгляд, в выделении типов представления времени в категориальных системах языков, с одной стороны, и в различных функциональных стилях речи, с другой стороны.
Типы представления времени в языке соответствуют типу репрезентации действия в языке. Иначе говоря, система глагольных категорий отражает категориальный кластер времени сквозь призму строя соответствующего языка. В типологическом плане языки часто классифицируются по их месту на условной шкале между полярными точками некоторой категории, например, языки с синтетической или аналитической тенденцией, языки эргативного или номинативного строя и т.д. При этом важно отметить, что есть принципиально различные типы категорий: одни категории относятся сугубо к формальной и материальной стороне языка, например, фонологические категории; другие категории относятся только к содержательной стороне языка, таковы семантические и прагматические категории во всем их многообразии; есть также категории промежуточного типа, в частности, некоторые синтаксические категории. Менталитет народа не соотносится напрямую с категорией звонкости/глухости согласных, но вряд ли можно отрицать связь между грамматическим выражением почтительности и складом мировосприятия, поведенческими доминантами народа.
Содержательные категории языка распадаются на выраженные и скрытые. Типологически возможно составление инвентаря скрытых категорий на основе анализа категориального фонда всех языков. При этом мы исходим из презумпции универсальности языковых категорий: если хоть в каком-либо языке наличествует некоторая выраженная категория, то гипотетически в любом языке такая категория существует как криптотип, по Б.Уорфу (скрытая категория) (Уорф, 1972). Скрытые категории имеют разную степень опосредованности. Речь идет о категориальной транспозиции, проявлении категории "на чужой территории". Например, грамматические категории времени и вида, свойственные глаголу как части речи, могут проявляться в значении существительных (в слове убийца реализован признак прошедшего времени, в слове пассажир — признак настоящего континуального времени). Одна из основных идей функциональной грамматики заключается в том, что грамматические категории выступают в качестве ядерного значения, которое опирается на определенный пласт лексических значений (Бондарко, 1985). Так, функционально-семантическая категория футуральности (часть категории темпоральности) выражается в русском языке не только особой глагольной формой, но и целым рядом слов, значение которых прямо или косвенно относится к будущему времени. Содержательная категория грамматикализуется только при наличии достаточно представительной лексической опоры в языке, при этом условием грамматикализации выступает плотность наименования определенного признака, во-первых, и дифференциация характеристик этого признака, во-вторых.
Функционально-стилистическая репрезентация времени в языке рассматривается применительно к выделенным в лингвистике жанрам и стилям речи. В этом смысле разграничивается время повествовательное и неповествовательное. Повествование, описание и рассуждение — основные композиционно-речевые формы (функционально-смысловые типы речи или коммуникативные жанры) — показывают различную "фактуру" времени. В строгом смысле эгоцентрическое время прослеживается только в нарративных текстах, основной функцией которых является сообщение о некотором событии. События же разворачиваются во времени. Разумеется, повествовательное время в художественном тексте представляет собой сложное партитурное образование: существует максимально независимое от персонажей фоновое время, есть авторское время в сюжетном и фабульном развитии произведения, есть время в восприятии героев, в частности, рассказчика или повествователя, а также отраженное время в восприятии персонажей, о которых ведется повествование. Ненарративные жанры отражают мир сквозь призму вечно длящегося настоящего момента. Это обстоятельство особенно становится заметным при намеренном столкновении повествования и описания. Так, в рассказе У.Сарояна "Смельчак на летящей трапеции" сначала описывается сон героя, а затем — пробуждение и поступки молодого человека: