В русском языке появилось слово киллер — наемный убийца. В английском языке в содержании понятия «убийство» — murder — наличествует ряд юридически значимых признаков (незаконное умышленное убийство человека), соответственно, принципиально различаются killer и murderer, в первом случае речь может идти о случайном убийстве, во втором – только о преступлении. В заимствованном слове киллер закодирован своеобразный иммунитет против моральной оценки: это работа, выполняемая за плату. В русском блатном жаргоне существует достаточно дробная дифференциация специальностей преступников: медвежатники вскрывают сейфы, малинники грабят учреждения или заведения, но не квартиры (на квартирах специализируются домушники), "скрипачи" совершают кражи из женских сумочек и т.д., но специальное обозначение для наемного убийцы взято из английского, хотя ресурсы русского языка бездонны. Можно понять причину английского заимствования баблгамщик — нелегальный торговец жевательной резинкой, получаемой от иностранцев в 60–80-е годы, поскольку сам предмет (bubble-gum) отсутствовал в СССР. Что же касается слова киллер, то оно апеллирует к новому концепту в коллективном языковом сознании современной России.
Весьма интересен новый чужой концепт – пиар, транслитерируемый как паблик рилейшнз. Public relations — the professional maintenance of a favourable public image, esp. by a company, famous person, etc. (COD). Профессионально организуемое поддержание благоприятного общественного имиджа компании либо известного человека нарушает сложившиеся в нашем обществе стереотипы поведения. Имидж – это знаковый заменитель, отражающий основные черты сложного и углубленного портрета человека (Почепцов, 2000, с.12). Пиарщики через средства массовой информации подчеркивают определенные детали поведения освещаемых людей с целью выработки у населения устойчивых навыков восприятия соответствующих людей. Искренняя улыбка лидера, его рукопожатия с простыми людьми, его озабоченное лицо во время встречи с посетителями, пришедшими к нему со своими проблемами, эти и другие регулярно повторяемые видеокадры формируют у зрителей доверие к соответствующему деятелю как политическому знаку. Такими способами работники средств массовой информации пользовались всегда, в любую эпоху. В наше время высокая степень формальности в демонстрации хорошего отношения нарушает традиционную меру искренности в общении. Степень эмоциональной вовлеченности в традиционном русском общении является более высокой, чем в англоязычных странах, где принято контролировать свои эмоции. Эмоциональный самоконтроль ассоциируется с недостаточной искренностью. Принесение искренности в жертву успешности общения и поддержания приятного коммуникативного климата меняет фундаментальные ценностные доминанты в общении. Критическое отношение к этому новому концепту допустимой фальши в чувствах мы видим в следующем анекдоте:
Отец приходит домой: «Вот тебе, сынок, мороженое». – «Папа, ты это на самом деле или это пиар?»
Не следует думать, однако, что новые концепты, импортируемые из английской и американской лингвокультуры, представляют собой только негативные ценности, антиценности. Заслуживает внимания новый концепт, активно внедряющийся в современное сознание жителей России, — приватность (privacy). В исследовании О.Г.Прохвачевой отмечается, что «приватность как осознание человеком своей личной сферы в противоположность общественной является культурным концептом, моделируемым в качестве обобщенной ситуации, участники которой стремятся сохранить от несанкционированного вторжения свое личное пространство» (Прохвачева, 2000, с.3). Приватность – это одна из сторон суверенитета личности. Экспериментальное изучение этого концепта, по данным социолингвистического анкетирования, позволило выявить список тем, табуированных в американской лингвокультуре (интимные и личные взаимоотношения, деньги, политика, вредные привычки, здоровье, религия, этническая принадлежность). Эти темы квалифицируются как невозможные при общении с незнакомыми людьми. Респонденты, как показало исследование, считают оскорбительным распространять личную информацию о других людях, а также не соблюдать нормы проксемного поведения – прикасаться к чужому человеку, использовать его посуду, дышать ему в лицо. В русской лингвокультуре вопросы типа «Сколько вы зарабатываете?», «За кого Вы голосовали?», «Верующий ли Вы человек?» обычно не вызывают протеста со стороны адресата, но ситуация последнее время меняется.