И кто-то для моих шагов
Провёл невидимые тропы
По стогнам буйных городов
Объятой пламенем Европы.
Уже в петлях скрипела дверь,
И в стены бил прибой с разбега,
И я, как запоздалый зверь,
Вошёл последним внутрь ковчега.
Эмоциональная точность сравнения основывается на глобальности катастрофы (потоп – война), греховности мира (буйные города), чуде спасения (ковчег).
Одним из способов построения бытийного дискурса является парадокс – суждение, внешне противоречащее здравому смыслу.
Коммуникативная стратегия парадокса заключается в разрушении стереотипных взглядов, бытующих в обществе. Дискурсивная организация парадокса состоит в накладке двух несовместимых суждений, одно из которых может быть выражено неявно. Существует типологическая общность между парадоксом и оксюмороном: в первом случае совмещаются несовместимые (часто противоречивые) суждения, во втором – антонимичные понятия. Парадокс содержит определенную норму, опирается на систему ценностей, вступающую в конфликт с иной аксиологической системой, против которой парадокс собственно и используется, и в этом смысле парадоксальное суждение, по определению, является эмоционально насыщенным. Парадокс тяготеет к выражению в виде универсального высказывания – сентенции, афоризма, загадки, поскольку такие высказывания по своему жанру обладают концентрированной силой воздействия (Садовая, 1976; Манякина, 1981; Горелов, 1985; Дмитриева, 1997). Парадокс смыкается с другими коммуникативными образованиями – с шутливым изречением, остроумной репликой в диалоге, комментарием, с одной стороны, и неясными, непонятными, двусмысленными высказываниями, с другой стороны.
Разрушение стереотипов может быть деструктивным и конструктивным. В первом случае говорящий ставит под сомнение некоторое общеизвестное суждение. Например: «В здоровом теле – здоровый дух. На самом деле – одно из двух» (Игорь Иртеньев). Уничтожая квантор всеобщности в исходной латинской сентенции, автор высмеивает общие посылки и формулирует заведомо уязвимую шутливую истину в комментарии. Комический эффект в приведенном тексте достигается благодаря гиперболизации квантора всеобщности и сведения его к абсурду:
1) «Всегда верно А»,
2) «Никогда не верно А»,
3) «Ничто не может быть всегда верным и никогда не верным».
Противопоставление оказывается фиктивным, под сомнение ставится квантор «всегда», и это подчеркнуто противительным модальным оборотом «на самом деле». Заметим при этом, что уничтожение квантора всеобщности не расшатывает системы ценностей в сознании языковой личности.
Конструктивное разрушение стереотипов редко вызывает юмористический эффект, поскольку связано с пересмотром фундаментальных ценностей. Эта мысль четко выражена у А.Бергсона: «У смеха нет более серьезного врага, чем переживание» (Бергсон, 1992, с.12). Примером конструктивного парадокса может быть следующее высказывание: «Любите мир как средство к новым войнам» (Ф.Ницше). Данное высказывание построено по правилам организации парадокса, столкновения контрадикторных суждений: «Мир не ведет к войне – мир ведет к войне», «Следует любить мир – следует любить войну». Понятия войны и мира сопряжены с переживаниями, в коллективной памяти человечества выкристаллизовалась истина: «Война есть зло, и мир есть благо». Мена оценочных знаков конструирует новую систему ценностей. Такая система ценностей является негативной по отношению к аксиологическим стандартам человечества, общечеловеческим нормам новейшего времени. Впрочем, приведенный парадокс вряд ли можно назвать абсолютно новым, поскольку он опирается на латинскую сентенцию: Si vis pacem, para bellum – «Если хочешь мира, готовься к войне». Но существенное различие между исходной сентенцией, приписываемой римскому военному писателю Вегецию, и парадоксальным призывом Ф.Ницше состоит в том, что римлянин сформулировал утилитарную политическую норму («Чтобы защищать мир, надо быть готовым к войне»), а немецкий философ выдвинул этический принцип оправдания войны.
Эмоциональный заряд конструктивного парадокса увеличивается, если парадоксы выстроены в определенную логическую и эстетическую линию. Например, в известном романе Дж. Оруэлла «1984» главные лозунги тоталитарного государства сформулированы в виде парадоксальных девизов: «War is peace», «Freedom is slavery», «Ignorance is power» — «Война – это мир», «Свобода – это рабство», «Незнание – это сила». Если деструктивный парадокс приводит к выводу «Не всегда А есть Б», то конструктивный парадокс заставляет усомниться в том, что есть зло и благо. Именно такую цель и ставили перед собой софисты, придумывая упражнения для доказательства тождественности противоречивых суждений. Разрушенная аксиологическая база лишает адресата возможности критически оценивать смысл того или иного суждения.