Автор утверждает, что непрямая коммуникация имеет двоякое проявление — в качестве периферийного компонента любого речевого жанра и как центральный момент в жанрах фатического общения. В работе детально анализируются фатические речевые жанры — светская беседа и флирт, а также новый жанр в современных средствах массовой информации — "послания" в газетных объявлениях. В.В.Дементьев убеждает читателя в том, что именно непрямая коммуникация позволяет людям гибко устанавливать адекватность значения и смысла, т.е. понимать друг друга с той степенью достаточности, которая и требуется в каждом конкретном случае. Развитие языка — это отнюдь не "выпрямление непрямой коммуникации": если научный и деловой дискурсы подтверждают это положение, то художественный и обиходно-бытовой дискурсы иллюстрируют то, что выпрямление есть лишь временный момент в развитии изгиба. Таким образом, гумбольдтовский список языковых антиномий дополняется весьма важной диадой, осмысление которой для современной лингвистики представляется очень своевременным.
Существенной для характеристики языковой личности в поведенческом аспекте является теория речевых актов. Центральным моментом в речевом акте является иллокуция, тип речевого воздействия. Наиболее существенным признаком для выделения того или иного типа речевого действия является интенция говорящего. Практически в любом речевом действии мы сталкиваемся с воздействием, даже если сообщаем о чем-то или выражаем эмоции. Но существует тип речевых актов, для которых воздействие на партнера является ведущей характеристикой. Рассмотрим подробнее директивы как тип речевых актов.
В ряду речевых актов воздействия выделяются категоричные и некатегоричные директивы: приказы, инструкции, запреты, с одной стороны, и просьбы, пожелания, советы и рекомендации, с другой стороны. Мы солидарны с Я.Н.Еремеевым (2001), считающим, что директив представляет собой весьма сложное речевое действие, в основе которого лежит коммуникативное взаимодействие адресанта и адресата, при этом адресант, считая, что требуется совершить некоторое действие (либо не совершать определенного действия), и зная, что адресат имеет представление о том, как осуществляется такое действие, высказывает свою волю, говоря: "Сделай то-то!" "Надо заметить, что хотя адресат во всех случаях сам принимает решение о совершении или несовершении действия, адресант может в целях усиления воздействия на адресата использовать различные виды мотивации — угрозу, убеждение, просьбу и пр., которые, по мнению адресанта, могут способствовать росту директивной иллокутивной силы высказывания" (Еремеев, 2000, с.113). Цитируемый автор полагает, что существуют актуальный и виртуальный директивы, т.е. любой директив сводится к некоторой архетипической форме. Имеется в виду, что императив "Сделай Х!" является актуализацией исходной виртуальной формулы "Я считаю, что тебе следует сделать Х, так как…" Соглашаясь с пафосом автора, отстаивающим суверенность адресата, мы считаем, однако, что здесь происходит подмена иллокуции адресанта импликацией адресата: "Я понимаю, что ты хочешь, чтобы я сделал Х". Вопрос же о том, что соответствует глубинной структуре волеизъявления для адресанта, остается спорным. А.Вежбицкая (1999, с.25) полагает, например, что предикат "хотеть" относится к неопределяемым словам — семантическим примитивам.
Классификация директивных речевых действий возможна на следующих основаниях:
1) степень категоричности говорящего, т.е. мера психологического давления отправителя речи на адресата, выражающая волю говорящего;
2) организационная определенность желаемого действия;
3) статусное соотношение участников общения;
4) пропозициональный знак желаемого действия (утверждение либо отрицание, т.е. побуждение либо запрет);
5) первичность либо вторичность директива, т.е. выражение базового недифференцированного побуждения (непосредственный директив) либо осложненного директивного речевого действия (связанный директив);
6) эксплицитность (явное выражение) либо имплицитность (косвенность) директива;
7) внутренний оценочный знак побуждения, которое направлено на благо адресата либо не содержит такой направленности.
Разумеется, выделенные признаки не являются исчерпывающими, но они дают возможность построить классификацию директивов с учетом их различных характеристик. Предложенные признаки распадаются на три группы: