Заслуживает внимания вопрос о взаимовлиянии слов и концептов. Здесь возможна следующая сетка отношений:
1) в языке есть слово, соответствующее определенному концепту, точнее говоря, есть определенное слово как основной, хоть и не единственный, способ актуализации того или иного концепта (слово «кошка» для обозначения концепта ‘кошка’),
2) имеющееся в языке слово частично соответствует концепту, здесь нужно задуматься о типах концептов: предметные и понятийные сущности легко концептуализируются, но эмоционально-оценочные ментальные образования часто бывают настолько размытыми, что трудно установить границы соответствующих концептов (например, «то, что очень не нравится»: список репрезентаций этого концепта будет очень обширным, и выделить основной способ языковой репрезентации этого концепта не представляется возможным);
3) есть концепт, но нет однословной репрезентации этого концепта (интересен пример З.Д.Поповой и И.А.Стернина: есть молодожены и есть люди, давно живущие в браке, но нет слова «старожены»);
4) есть слово, вернее, словесная оболочка, за которой нет концепта. Г.В.Быкова (1999, с.5) вводит понятие «иллогизм» для обозначения тех концептов, у которых нет языковых репрезентаций в силу отсутствия социальной потребности обозначать соответствующие сущности: есть животноводы, оленеводы, кролиководы, но нет названий для обозначения специалистов по разведению крыс, воробьев, носорогов. Иллогизм в данном понимании слова – это не концепт, а пустая клетка, образованная строительными возможностями языкового материала. Обратим внимание, что в качестве примеров приводятся семантически и морфологически мотивированные потенциальные слова.
Оперируя различными корнями слов и аффиксами, мы можем прийти к интересным смысловым образованиям. Например, от латинского viator – «путник, тот, кто идет по дороге», можно образовать потенциальное слово reviator — «тот, кто вынужден идти по одной и той же дороге вновь и вновь», в определенных текстах такие окказиональные слова могут насыщаться весьма глубоким смыслом, но это будут индивидуальные концепты. В публицистике встречаются такие авторские образования, например, «конфатальность» — фатальная связанность нескольких различных событий или процессов, «эквифинальность» — тождественность результата при различных способах его достижения. С такими индивидуальными концептами мы сталкиваемся в поэтических и философских текстах. Терминология одного из наиболее трудных для понимания философов XX в. Мартина Хайдеггера весьма сложна именно из-за индивидуальной концептуализации тех понятий, которыми он пользуется. Так, одно из фундаментальных понятий его философской системы – Dasein – насыщено такой глубиной смысла, что обнаруживает в себе, как пишет в примечаниях к тексту переводчик его трудов А.В.Михайлов, «бездны, которые делают перевод его совершенно невозможным», это – не «наличное бытие» или «существование», а «здесь-бытие» или «вот-бытие» (Хайдеггер, 1993, с.317). Развивая суть этого концепта, вслушиваясь в языковую форму, переводчик создает оболочку средствами русского языка для концепта «со-здесь-бытие».
Индивидуальная концептуализация сущностей является одним из приемов создания юмористического эффекта. Приведем примеры из обширного словаря несуществующих понятий, расположенного на одном из интернетовских сайтов:
Narcolepulacy (nar ko lep' ul ah see) – n. The contagious action of yawning, causing everyone in sight to also yawn – заразительное действие зевания, заставляющее всех вокруг также зевать.
Sniglet (snig'lit) – n. Any word that doesn't appear in the dictionary, but should – любое слово, которого нет в словаре, но которое должно там быть.
Shirmers – n., pl. Tall young men who stand around smiling at weddings as if to suggest that they know the bride rather well – высокие молодые люди, которые стоят и улыбаются на свадьбе, как бы показывая, что они очень хорошо знакомы с невестой.
Некоторые из этих слов мотивированы корнями из греческого или латыни, некоторые представляют собой сложные и сложносокращенные образования, некоторые имеют фоносемантические ассоциации.