В четыре утра покидаем гостеприимную Зинаиду – бар закрылся. Дождь прекратился, свежо и пахнет сыростью. Патрулируем дальше.
Оба на! Поздний клиент из бара делает попытку дозвониться по сотовому кому-то. Наверное, такси вызывает. Он пьян в стельку, еле на ногах держится. Надо успеть задержать, план никто не отменял.
– Ваши документы? Сержант Прокопенко, – чеканю.
– Иди на х… й, сержант Прокопенко!
Честно говоря, я не ожидал такой наглости. Хотя он базарит правильно, я сам не в восторге от своей профессии, сука. Долгало берёт его за локоть, но тот вырывается и пытается бежать.
Я догоняю его, делаю подсечку, он падает мешком на асфальт. Не встаёт.
– Гражданин, подорвался! – приказываю.
– Я же сказал, иди на х… й!
Нервы не железные, я достаю дубинку, перетягиваю его спину смачным ударом.
– Помогите, мусора убивают! – заорал он.
Ещё раз я приложился дубинкой к его спине. Он заорал громче. Но так и не поднялся с асфальта. Протестует.
– Долгало, – говорю, – берём его с обеих сторон за руки и тащим в ту подворотню.
Гандон, сопротивляется. Хоть ты убей, не можем мы его сдвинуть с места. И я ещё разок бью его дубинкой прямо по лицу.
Кажется, успокоился.
– Вызывай машину, сами не допрём.
Долгало связывается по рации с мобильной группой. Те, видимо, спят, ехать не желают.
– Скажи им, срочно, – уже кричу, не могу говорить.
– Минут через пять будут, – сказал Долгало.
Приседаю на корточки, глянуть – клиент жив? И только я это сделал, как увидел, эта пьяная тварь зачерпнула в ладошку весенней грязи с газона, где дворники произвели рыхление почвы для будущих цветочков, и обтёрла о мои брюки. Я онемел от этой наглости – я увидел себя со стороны: запачканный чёрным перегноем… об меня вытерли руки!.. Я ничем не смогу оттереться сейчас! Форму, которую я каждый день довожу до блеска, чтобы быть идеальным в глазах любого прохожего, измазал какой-то поддонок, не имеющий представление, что такое мундир и пагоны представителя власти. Он замарал меня, а завтра он замарает кого-нибудь ещё. Это непозволительно никому! К любой власти должны испытывать и страх, и уважение, плевать в неё нельзя… И вся моя ярость обрушивается на этого говнюка. Я пинал его ногами, прикладывался дубинкой… я умолял в глубине своей души, чтобы Долгало меня остановил, но ему, видимо, доставляло удовольствие смотреть на всё это, он курил свои дорогие сигареты, молча, смотрел на нас, ждал, когда подъедет мобильная группа.
Они меня и оттащили от бессознательного тела.
Тому уроду повезло, что я его не убил. Легко отделался. Мобильщикам, правда, пришлось доставлять пострадавшего не в участок, а в больницу, договариваться, что, мол, это не их рук дело, подобрали на улице.
К следующему разводу форму пришлось отстирывать в хорошем дорогом стиральном порошке. И не раз, и не два. Грязь въелась глубоко, пропитала, видимо, структуру ткани основательно. Но пятно осталось, малозаметное. Если хорошо присмотреться – невозможно не заметить…
Краткая биография, которую никто не стал бы писать
Он хотел в детстве стать космонавтом. Назло всем, кто в него не верил. Он про это иногда рассказывал.
В один прекрасный день он понял, что космонавтом ему не стать. И он стал простым прорабом.
Он женился на красивой девушке, обзавёлся двумя детьми. И часто смотрел на звёзды: выйдет на крылечко, закурит «нашу марку»… кашляет и смотрит вверх.
Красивая девушка, превратившаяся в обычную жену, говорила ему, бросай курить, это вредно для здоровья. А он курил и отвечал, сама жизнь здоровью вредит, как и семейная жизнь, бляха-муха.
У него было любимое выражение «бляха-муха». Он вставлял это слово-паразит везде, куда можно было вставить по смыслу. Так как он не видел смысла в жизни, то и не вкладывал никакого значения в это слово.
На работе у него была кличка Бляха-Муха.
Он жалел, что не полетел к звёздам.
Ещё он думал о смерти. Он думал, ему повезло десять лет назад, что он не умер – на работе сорвался с крыши третьего этажа. Он думал, ему повезло пять лет назад, что он не умер – разбился на машине. Он думал, ему повезло в прошлом году, что он не умер – подавился косточкой от рыбы. Он много думал.
Он часто ходил на похороны. То один рабочий умрёт, то другой рабочий умрёт, то кто-то из родственников умрёт…