Я открываю глаза. Себастиан стоит передо мной и ждет указаний. Это совсем еще молодой юноша, слегка загорелый, черные волосы, карие глаза – мой верный друг застрял навсегда в теле 30летнего мужчины.
- Мы уезжаем.
Это был 1938 год. В последствие, целый год наших поисков не принес результатов. Помните, зло хорошо умеет прятаться. Оно очень любит принимать личину ложной добродетели, скрывая свою истинную сущность. Я скользила по Европе в компании Себастиана, который напоминал мне периодически, что у меня мало времени и нам лучше не уходить далеко от поместья. Мир менялся и далеко не в лучшую сторону. В Европе расцветал нацизм пышным цветом. Мир готовился вступить в новую войну. Иногда наши пути с Гессеном пересекались. Он был хмур, недоволен. Я знала, что за мной следят. Гессен думал, что моя дочь придет ко мне. Глупец! Моя дочь уже никогда не придет ко мне, к своей матери. Она набралась сил, она понимает, что и как должна делать, она умна, хитра и изворотлива. И ей не нужны больше мои советы. Ей не нужна моя поддержка. Она теперь сама по себе и ее сил хватит на то, чтобы завоевать целый мир. Но откуда Гессену было об этом знать, все чего он хотел это найти свою добычу. Его верные псы неустанно рыскали по всему миру, но безуспешно. Иногда я улыбалась этому. Гессен как охотник был слишком самодоволен и самоуверен. Он недооценивал свою добычу. А потом наступил 1939 и Европа утонула в огне и крови. Мы вернулись в поместье. Я была уже слишком слаба. Подходило мое время обрести покой, хотя и временный. Я понимала, что тянуть время больше нельзя, но мое сердце было неспокойно. Я знала, что Лука никогда не даст свою племянницу в обиду. Но уже однажды я предала своего ребенка. И вот опять я ухожу, пока ее пытаются загнать как бешеного зверя. Утешало меня лишь то, что раз до сих пор нет никаких подвижек, значит моя дочь полна сил и извлекла уроки из своего прошлого побега. Меня беспокоил Гессен, было в нем что –то загадочное и мне непонятное. Я не могла понять его мыслей, но видела что есть что-то, не дающее ему покоя.
- Ты останешься здесь, пока не проснется Лука, а потом уезжайте в Ватикан сразу же, Себастиан,- говорю я, снимая свои кольца,- проследи там за всем, убедись, что Папа в безопасности. Сам знаешь, договор нужно выполнять. Лука должен остаться с Папой на время войны. Адольф слишком амбициозен, война продлится не один года.
- Как скажете, миледи.
Себастиан подает мне чашку чая. Мой последний чай в этом столетии. Я люблю зеленый чай, его терпкий вкус.
- Отныне ты мои уши и глаза. Будь везде, в каждом уголке этого мира и ищи очень внимательно. Но и сам будь настороже, чтобы не пострадать. Держись подальше от Гессена и Ватикана. Там будет Лука и на ближайшие сто лет это его головная боль.
Я смотрю в темную глубину своей усыпальницы. Она так и манит меня, суля мне покой и умиротворение.
- Ах да, мой друг,- я ласково улыбаюсь ему. – Поиски моей дочери не твоя забота, поэтому ты можешь посвятить время осуществлению своей мечты и стать врачом. Я хочу, чтобы ты учился Себастиан. Благо у тебя теперь на это много времени. Я подготовила все необходимые документы и перевела на твой счет определенную сумму. Уезжай в Америку, там у тебя будет много возможностей. Сюда не возвращайся, не стоит беспокоиться, здесь я в полной безопасности. И не пытайся сам найти мою дочь, твоих сил недостаточно, чтобы вернуть ее обратно.
Себастиан покорно склоняет голову, прощаясь со мной.
Вскоре он гасит огни по всему дому. Мебель надежно скрыта чехлами. Еще немного и пробудится от сна один из членов семьи Драгомировых, князь Лука Драгомиров. Себастиан ждет его, не спеша подготавливая для него одежду и размышляя о том как проведет ближайшие сто лет.
Снег постепенно засыпает особняк, начиная валить все сильнее. Все двери и ворота крепко заперты. Мороз крепчает, ветер усиливается. Начинается метель, которая скрывает дом от посторонних глаз. Лишь иногда во мгле вспыхивают зеленым волчьи глаза, надежно охраняющие сон своих покровителей.
Саюри
Префектура Токио, остров Хонсю
Коганеи дом престарелых
Бабушка тихонько спит. Сегодня мой выходной и мы как обычно проводим с ней целый день вместе, вспоминая мое детство, маму и нашу прошлую жизнь в Токио. Врачи говорят, что при болезни Альцгеймера это очень полезно. Хотя, конечно, иногда она путает события или думает, что я не ее внучка, а соседская девчонка, которой она когда-то заплетала косы. Сегодня у нее больше реальных воспоминаний. На календаре март. В городе начался фестиваль сакуры и мне жаль, что впервые мы не пойдем туда вместе. Год назад бабуле диагностировали Альцгеймер, и она самостоятельно обратилась сюда, в этот дом престарелых, который специализируется на подобных болезнях. Я была категорически против, утверждая, что мое медицинское образование позволяет мне ухаживать за ней. Но ее было не переубедить. И после многочисленных разговоров, я сдалась. И теперь каждый мой выходной был посвящен поездке сюда. Благо, других занятий в моей жизни не предвещалось. Учеба, потом работа и заботы о бабушке. Я отрываю глаза от окна, где пышно цветет прекрасная сакура. Вижу старый фотоальбом на тумбочке и беру его в руки.