- Передай ему, пожалуйста, пусть войдёт сюда.
Потом она поёжилась, словно вдруг озябла, и добавила, переведя взгляд на Ди:
- Было бы просто непристойно... держать человека в тамбуре.
Я вприпрыжку поскакал исполнять поручение.
Сандро послушно стоял там же, где его оставили, на улице. Всё с тем же, праздничным выражением фигуры и лица. Теперь уж я смог членораздельно заявить ему:
- Прошу вас. Вас просят к столу.
Он снова подмигнул мне. Я отступил в сторону, давая ему пройти. От него пахнуло одеколоном и ваксой. И немного горячим утюгом. Я забыл закрыть за ним дверь, поторопившись забежать вперёд, чтобы ввести его в столовую. Когда Сандро ступил на верхнюю ступеньку лесенки, я счёл свои обязанности исполненными, и влез на свой стул, чтобы оказаться лицом ко входу. Усевшись туда, я обнаружил, что остался за столом один. Ба, оказывается, стояла у окна в полоборота к нам, а Ди - в другом конце комнаты, у кафельной печки, точно на том месте, где зимой располагалась ёлка. Таким образом, сошедший со ступенек Сандро оказался в углу третьем. Он оглядел всю столовую, подробно - обеденный стол с руинами, оставшимися после пиршества, со всеми следами разгрома, или погрома, потом коротко глянул на Ди. И только затем - остановил взгляд на Ба. Она стояла прямо, скосив глаза в окно, спина её выражала невозмутимость. Она успела причесаться: в руке у неё ещё была щётка для волос, которую она старалась прикрыть корпусом.
- Добрый день, - сказал Сандро. - Кажется, я немного опоздал.
- Похоже на то, - Ди носом указал на растаявшее мороженое.
- Я имел в виду другое, - возразил Сандро очень вежливым тоном, но не поворачиваясь к Ди. - Я хотел сказать, мне теперь ничего не остаётся, кроме выражения сочувствия. Для этого я пришёл, а не...
Он сделал такое движение ногой, будто отмёл стол и вместе с ним подозрение, что зашёл перекусить.
- Ну да, - согласился Ди. - Теперь-то ничего иного не осталось.
- Это настоящее несчастье, - продолжил Сандро, - для всех нас тоже.
- Для всех нас... - подтвердило ему от окна слабое эхо.
- Кто мог этого ожидать? - глядя в тот угол, спросил Сандро.
- Вы могли, - вдруг выпалила Ба. Спина её по-прежнему выражала лишь прямоту.
- Я ведь не ясновидящий, - извиняющимся тоном сказал Сандро. - У меня другое амплуа.
- Она жутко огорчена, - сказал Ди. - Она очень её любила, больше других.
- Я понимаю, - сказал Сандро. - Это можно понять.
- Можно-можно, - сказала Ба кому-то за окно. - Нельзя только понять, почему, если так все её любили, почему никто не вмешался.
- Но каким образом, дорогая? - спросил Ди. - Тебе следует успокоиться. Сейчас не время...
- Минутку! - поднял подбородок Сандро. - Как раз самое время. Значит, вы считаете, что я мог каким-то образом помешать, но не сделал этого, так?
- Мы так полагаем, - с нажимом сказала Ба.
- Тогда это значит, - несколько холоднее продолжил Сандро, и тоже с небольшим нажимом, - что вы считаете виновником случившегося меня. Это сильное обвинение.
- Это вполне оправданное обвинение, - сказала Ба. - Не то, что само преступление.
- Обвинение не должно быть голословным, - возразил Сандро. - Поэтому вы должны разъяснить мне, почему вы так считаете. Так просто таких обвинений не бросают, этого так просто нельзя делать.
- Вы, вы будете учить меня манерам! - закричала Ба, поворачиваясь к нам лицом. У неё были тёмно-синие, да просто чёрные глаза. - Вы, стрелец! Мне вам, мне вам разъяснять, почему именно я, именно вас полагаю... возлагаю... считаю виновным?
- Позволь-позволь, - вмешался Ди. - Возможно, тебе и не следовало приглашать его к нам, но если уж ты пригласила...
- Позвольте мне, я лучше скажу, - перебил его Сандро. Глядел он по-прежнему: лишь на Ба. - Я должен знать, что вы имели в виду, когда говорили о моей вине. Я должен знать, что именно вы обо мне думаете. Уж на это я имею право. В конце концов, я не напрашивался... на обеды, и не я затеял этот разговор.
- Ага, вам не понятно, - кивнула Ба. - Я так и думала: такому, как вы, ни за что не понять.
- Ну и объясните, - спокойно попросил Сандро. - Какому это именно.
И он снова сделал прежнее движение, только уже обеими ногами поочерёдно, будто исполнил элемент вальсового па.
- Теперь уж так просто мне не уйти, - добавил он. - Поздно.
- Вас не гонят, - сказал Ди, - это всё женские нервы, вы понимаете.
- Нервы, - презрительно усмехнулась Ба. - Нет, я не сумасшедшая, я вполне нормальная. Разве это я выгляжу ненормальной?
- Никто и не говорит, - Ди пустил в ход самый мягкий из своих тембров. Но на Ба он подействовал, почему-то, как удар током.
- Ещё бы! - воскликнула она. - Кто бы это тут мог такое сказать!
- Давайте лучше я разъясню, почему именно вы, - предложил Ди. - Вы ведь давали показания следователю? Давали. Но не назвали имени человека, который был виновником случившегося. Значит, виновником стали вы.
- Что, задним числом? - приподнял крылья своего пыльника Сандро, что значило, наверное: пожал плечами. - Это ничего уже не изменило бы. Да и не в моих это правилах... называть следователям имена.
- А-а! - вскрикнула Ба, и голос её сорвался. Тогда она повторила кратко и хрипло: "а", словно прокашлялась, и затем продолжила:
- А... ты следуешь правилам хорошего тона. Ты, значит, имеешь какие-то правила. У тебя, значит, свои правила? Хорошо, теперь послушай меня, мужчи-ина... Нормальный мужчина имеет другие правила. Если он не называет имени убийцы следователю, то должен взять всё дело в свои... руки.
Сандро улыбнулся и снова взмахнул крылышками.
- Ноги, ноги, раз уж так тебе хочется! Ты не даёшь показаний, хорошо. Но у тебя есть винтовка, значит, у тебя есть мужской выход из положения. Мужские правила хорошего тона, или твоя винтовка простая игрушка для ёлки? Я спрашиваю тебя, стрелец, ты только по тарелочкам способен стрелять? Мой сын, например, когда это было нужно, стрелял в убийц, на фронте, а ты, ты где был тогда?
- Помилуй, что ты несёшь, - смутился Ди. - Какая-то крамола... Простите. Ах, да вы присаживайтесь, присаживайтесь, пожалуйста.
- Простите, но это не объяснения, - у Сандро было каменное лицо. - А винчестер - и правда игрушка, так, номер. У меня такая работа, и всё, никакой... романтики, вы ошиблись. Нет уж, давайте серьёзное объяснение, без него мне не уйти.
- Дам, - с жутким спокойствием согласилась Ба. - Сейчас дам. Мне нужно помочь ему убраться вон, такова моя работа, никакой романтики.
Говоря это, она сделала несколько мелких быстрых шажков по направлению к Сандро, и в конце своей речи оказалась совсем близко к нему. Так что всё последовавшее заняло уже немного времени. А пока она стояла и глядела на Сандро в упор, ожесточённо кусая губы. Они очень неприлично себя вели: извивались, корячились, и не было способа поставить их на место.
- Винтовка, - глаза Ди выкатились из орбит, - ну это уже совсем какой-то анахронизм, просто... американская дикость. Ты б ещё сказала: наган.
Глаза же Ба вспыхнули в ответ на это жёлтыми огнями. Хрипло, но чётко, прямо в лицо Сандро, в крепко слепленное лицо бюстика, в морщины которого набилась состарившая его пыль, она выговорила долгожданное разъяснение, предварив его маленьким вступлением - в чуточку другую сторону:
- Американское, наган, не бойся, я поняла. Что ж, я давно ждала от тебя такого, все тридцать лет. Это мне урок на... Но! Но сейчас не с тобой, сейчас - вот с этим: это ты убил её, устраивает такое разъяснение, оно достаточно серьёзно? Так вот, убил, и всё.
- Нет, - возразил Сандро спокойно, хотя бедренные мышцы его заходили под серым пыльником так, что было видно и снаружи, как они ходят. - Я просто свалял дурака. Я имею в виду, мне не следовало приходить сюда. А я, дурак, пришёл.
- Нет, убил, - словно убеждая его, повторила Ба, приближая своё лицо - к его, вплотную. - Ты убил её, но хотел ведь убить меня, правда? Скажи, правда? А я-то, дура, собиралась отдать этому чудовищу своё...