В канун Нового года, когда Мария Степановна готовила холодец для праздничного стола, а муж сидел у телевизора, за окном повалили крупные, пушистые хлопья. Она крикнула ему из кухни, чтобы он полюбовался на снегопад, какого давно уже не было.
Долгов выглянул в окно, любуясь мягкими, мохнатыми снежинками, неторопливо устилающими землю пушистым покрывалом. А как там елка? Любопытно поглядеть, как она одевается в свой подвенечный новогодний наряд. Он повернул голову и вдруг замер. Какой-то человек суетился рядом с их елкой. Темно, не разобрать было, что он там делал.
Долгов открыл окно. Стало виднее. Человек вытащил из-под полы куртки пилу. Ясно было: он только пришел и тотчас присел. Это было чудовищно, граничило с преступлением, и оно сейчас должно совершиться! Еще бы мгновение!..
Человек быстро и настороженно огляделся вокруг, протащил лезвие между веток, приладил к стволу. Сейчас начнет пилить!
- Эй, ты что там делаешь? - послышался внезапно голос из окна.
Человек вздрогнул, поднял голову, посмотрел. Какой-то седой тип спугнул его. Второй этаж - хорошо видно.
- Чего расшумелся?
Голос молодой, вору лет семнадцать-восемнадцать, не больше.
- Это кто ж тебе позволил, бессовестный?
- А что, твоя, что ли?
- Да, моя! Для всех растет. А ну, убирайся, и чтобы я тебя здесь больше не видел!
- Не ори, череп, все равно спилю.
- Ах ты, сопляк, да я тебя!..
И в бессильной ярости Долгов забарабанил кулаком по подоконнику. Снаружи получилось громко, жесть зазвенела на весь двор.
Парень убрал ножовку, шагнул с газона, обернулся, бросил:
- Скройся, псих!.. Кулак недобитый, прижился тут...
Долгов чуть не вывалился из окна.
- Гаденыш! Да я таких, как ты, давил в военном небе, а ты тут мне еще...
- Ха-ха! - послышалось в ответ. - Ветеран... Можно подумать. Да ветераны уж погнили давно все, а ты где-нибудь в обозе у котла отсиживался, оттого и жив еще.
Ивана Дмитриевича затрясло, кровь отлила с лица.
- Мразь ты бессовестная! Подлец, отморозок!..
Если бы он мог, если бы успел выскочить из подъезда, поймать этого негодяя и нарвать ему уши! Но не успеет. Кто же его воспитал, такого? Какие же они сами, его родители?..
- Это ты мне, глухарь? Меня, что ли, так обозвал? - вызывающе переспросил парень. И проговорил, деловито сплюнув сквозь зубы: - Ну, дед, лучше бы нам с тобой не встречаться. Я тебя поймаю.
И исчез, как растворился в темноте. Ни один фонарь не горел во дворе, поди узнай, куда ушел? Да и если б знать, кто такой? Но кто скажет? Новый район...
А снег, неторопливый и безучастный, продолжал окутывать землю белым саваном.
Утром Долгов вышел из подъезда, привычно огляделся по сторонам, посмотрел на газон... и остолбенел. На месте елки из-под снега торчал короткий, мертвый пенек...
В первом часу ночи 30 декабря в квартире номер 67 раздался звонок. Открыла женщина. На пороге стоял безусый юнец с елкой в руках.
- Владик, где ты так долго шатался?
- Как "где"? - пожал плечами юнец. - Сама же просила. Вот, видишь, принес!
Тут женщина восхищенно всплеснула руками:
- Ах, какая красавица, прямо как на подбор! Как тебе удалось такую достать?
- По блату, мать, по блату, - важно проговорил сын, разуваясь в прихожей.
- Постой-ка, сынок, да ведь я посылала тебя часов в шесть, кажется. Где же ты был все это время? А деньги? Ведь за три рубля можно купить высокую, двухметровую елку!..
Сын досадливо поморщился. Побежал в туалет, будто бы по нужде, там вынул из-под полы куртки ножовку, приоткрыл сантехническую дверцу, сунул пилу между труб, дернул шарик смывного бачка и вышел.
Мать все так же стояла в прихожей, ожидая ответа.
- Мам, ну я же говорю, по блату достал. Разве такие, как эта, продаются? Сама знаешь, какие там. А что поздно так - дружков встретил, ну и заболтались.
Она недоверчиво посмотрела на сына. Он поймал этот взгляд, когда снимал куртку.
- Да чего ты, ведь мне завтра в школу не идти. Так что - гуляю.
Мать вопросительно заглянула ему в лицо:
- Я не о том, а про елку. Ты не срубил ли ее часом?
Он улыбнулся, но получилось фальшиво, неестественно.
- Да ну что ты, ей богу...
- Ох, Владик, темнишь ты чего-то с елкой с этой. Ох, не то что-то здесь.
Сын зашмыгал носом, забегал глазами, но не смог спрятать их. Как можно бодрее сказал:
- Да ребята принесли. Правда. С продавцом договорились, тот самые лучшие приберег; ну, знаешь, как у них там...
И уже весело, почувствовав, что ему верят, легко хлопнул мать по плечу:
- Сейчас жизнь такая, ма: не украдешь - не проживешь. А ему тоже копейку иметь хочется.
На том разговор и закончился.
Наступил Новый год. Отпраздновали и забыли. А еще через три дня мать Владика, выходя вместе с маленькой дочуркой погулять, отнесла осыпавшуюся, облезлую елку на помойку...