— Надо звонить в полицию.
— Нет, постой. Все не так просто. Она у меня девочка с характером, и из-за этого всегда имеет врагов. Тем за здрасте посмеяться над ней. Ей надо было сегодня выкрутиться, и она это сделала. Елка не подпустит к себе незнакомца. Наверное, тетя попросила кого-то из знакомых подыграть ей.
— А кто увозил ее в детсад?
— Мой кузен.
— Тогда, может, это он.
— Нет, его воспитательница знает. Да и не мог он остаться. Они всей семьей рванули в театр. Билеты за два месяца купили. Мы договорились, что они завезут Елку в садик, а я из аэропорта на такси сразу к ней. Но все пошло не по плану.
— Не вини себя.
— Я плохая мать, Дань. Просто чудовище.
— Ты замечательная мать. — Он берет меня за руку и бережно сжимает пальцы. — А скоро у Елки появится еще и отец. — Подносит ее к своим губам и, щекотно покалывая кожу щетиной, целует. — Обещаю, я буду любить ее как родную.
Глава 5. Майк
Как же свежо на улице! И снег не бесит после зеленой мелкотни. Целый час угроблен на спектакль, в котором у моей деловой партнерши была самая незначительная роль, да еще и без слов.
— Шестой олень! — все еще охреневаю я, глядя на укутанное по самую макушку чудо. Шарф я ей намотал как следует. Чтобы никто не усомнился в моей родительской заботе. — А ты не пробовалась на роль снегурки? Почему ее отдали какому-то боксеру?
Иначе ту тумбу в юбке не назовешь.
— Ум-м-м… М-м-м… Мгы-ы-ы… — мычит она куда-то в шарф.
Я стягиваю его с ее милейшего личика и приподнимаю шапку, сползшую ниже бровей.
— Это не мои варежки, — говорит она теперь членораздельно и вытягивает вперед ручки.
— Почему ты сразу не сказала?
— Я говорила, но ты меня не слушал.
— Как там вообще можно что-то услышать? — Снимаю чужие варежки и кладу на скамейку. — Вот, оставим их здесь.
— Но мне нужны мои. Мне еще домой ехать. Представляешь, сколько я простою на остановке, пока дождусь маршрутку в такую погоду? У меня замерзнут руки, и мне ампутируют пальцы.
Таращу глаза. Где она набралась таких ужасов?
— А ты развита не по годам. Но не рановато ли ездишь на маршрутке?
— Зато бесплатно. Детям до четырнадцати разрешено не платить за проезд, если их не сопровождает взрослый. А если водитель меня высадит не на моей остановке, то мама подаст на него в суд.
— Медленно, но верно я начинаю тебя бояться.
Мелкая улыбается ангельской улыбкой демоненка. Она точно знает, как поступить, если плохой дядя начнет ее трогать. Не удивлюсь, если в кармашках безобидной розовой курточки припрятан перцовый баллончик, складной нож, нунчаки и Уголовный кодекс.
— Так вот же твои перчаточки, солнышко! — ахает та самая мамашка, что терла шнобель своему киндеру. Хватает их со скамейки и отряхивает от снега. — Не удивлена, что это ваших рук дело, — фыркает мне с недовольной гримасой, натягивая одну из них на свободную руку сына. Во второй он держит ополовиненный бургер.
— В принципе, я тоже не удивлен, что у вашего пацана варежки с единорожками, — отвечаю ей в тон, беру Елку за капюшон и тяну к своей тачке. — Голодная? — спрашиваю у малявки, заметив, как она облизнулась при виде сочного сэндвича.
— Мама обещала сводить меня поесть блинчиков после концерта, — вздыхает Елка.
— Любишь блинчики?
— Обожаю.
— Я тоже, — признаюсь ей с улыбкой.
— Заливаешь?
— Клянусь.
— Да ладно? — не верит Елка.
— Серьезно. По сладким особенно с ума схожу. И с творогом, и со сгущенкой, и с клубникой уплетаю.
— Я тоже! — У нее азартно загораются глазки.
Прикольная девчонка. Хотелось бы мне такую же дочку, если когда-то стану отцом.
Смотрю на часы, прикидываю, сколько у меня есть времени, и предлагаю ей:
— Слушай, у меня есть еще минут сорок. Можем заскочить перекусить, а потом я отвезу тебя домой. Где ты живешь?
— Ага, так я тебе и поверила! — Она деловито скрещивает руки на груди.