Он вновь вышел на Новый Арбат. Стараясь обращать на окружающее уродство как можно меньше внимания, Фридрих вновь и вновь прокручивал в памяти свой полет, и в первую очередь два мимолетных эпизода — у касс и на стоянке. Нет, кажется, отсюда ничего уже не выжмешь. Кроме внешности для фоторобота. Хотя можно не сомневаться, что сейчас Зайн выглядит уже по-другому. Впрочем, он всего лишь человек, а не монстр из холливудских лент (хотя как раз про Зайна многие сказали бы обратное). Человеческая способность менять внешность все-таки сильно ограничена. Особенно когда это человек в возрасте. Молодому легко загримироваться под старика, но не наоборот...
Где он все-таки сидел во время перелета? Это наверняка скоро выяснят. Очевидно, он все же не мог избавиться от коляски раньше, чем поднялся на борт — ведь он был еще «на земле Райха». Но ветерану и инвалиду полагается повышенное внимание бортпроводниц, что ему было весьма некстати. А ведь, пожалуй, происшествие с фрау Галле было Зайну на руку — вызванная этим делом суматоха отвлекла внимание от него самого. Так что же, он все-таки мог каким-то образом подсунуть ей шприц? Хм, а интересная параллель получается. В самолете фрау Галле вводит себе наркотик — вроде бы добровольно, но, видимо, не зная о содержимом шприца. За сутки до этого в Москве умирает Вебер — и тоже от наркотика, который он, по официальному заключению русской полиции, ввел себе сам. Правда, Зайна тогда еще в Москве не было, но это еще ни о чем не говорит. Надо выяснить, какой препарат использовался в обоих случаях. Если один и тот же...
Размышляя таким образом, Фридрих дошёл до подъезда дома в Трубниковском переулке (точнее сказать, ноги сами принесли его туда — чувство направления Власова не подводило ни в воздухе, ни на земле) и начал подниматься по лестнице. На площадке между вторым и третьим этажами самозабвенно целовалась парочка. Фридрих поморщился: подобные зрелища всегда вызывали у него острую брезгливость. Он решительно не понимал людей, находящих удовольствие в том, чтобы мазать друг друга слюнями. Хуже, впрочем, было то, что эти двое могли оказаться вовсе не теми, кем старались казаться. Одеты они были по-уличному, но одежда и обувь были сухими — значит, стоят здесь уже давно, а может, и вовсе вышли в таком виде из одной из ближайших квартир и сразу заняли наблюдательный пост.
На коричневой куртке парня серебрился маленький значок — правосторонняя славянская свастика. Российский Молодежный Союз. В отличие от комсомола большевицких времен, членство в этой организации было по-настоящему добровольным, туда принимали действительно идейных — но и спрос с них был строже, чем с загнанных под общую гребенку.
— Шли бы вы по домам, молодые люди, — неприязненно произнес Фридрих, поравнявшись с парочкой. Девушка отпрянула от своего кавалера, стремительно краснея. Пожалуй, это не было наигранным. Тот, в свою очередь, обернулся к Власову, сверля его злобным взглядом.
— А т-т-т... (парень осадил назад)... вы кто такой, чтобы нам указывать?
— Тот, кто может сообщить в вашу первичную организацию о вашем непристойном поведении в общественном месте. Или мне процитировать устав РОМОСа?
Парень набычился, но понял, что умнее будет не спорить.
— Ладно, Лен, — обернулся он к подруге, — раз у вас тут такой... правильный дом... Пока, созвонимся завтра, — и, наградив Фридриха еще одним злым взглядом, устремился вниз по лестнице, быстро перебирая ногами ступеньки. Власов направился вверх и услышал, как за девушкой захлопнулась дверь квартиры на третьем этаже. Некоторое время он постоял, глядя вниз через два пролета и прислушиваясь, но никто не попытался вновь занять «наблюдательный пост».
Поднявшись к себе, Фридрих первым делом побрился, потом принял душ. Мюллер, конечно, ждет отчета как можно скорее, но от отчета, написанного в полусонном состоянии, проку было бы немного. Затем сел за рехнер и без десяти два закончил, наконец, изложение событий этого длинного дня, описав не только перелет, но и встречу с Эберлингом и странное этой встречи окончание. Перечитав все это на предмет упущенных деталей, Фридрих воткнул в гнездо нотицблока разъем оптоволоконного кабеля и отправил сообщение. Предстояло еще поработать с программой составления фотороботов, которую он загрузил с центрального береха Управления. В ближайшие дни таких фотороботов будет составлено, наверное, не один десяток. И, просуммировав их все, РСХА наконец-то получит более-менее достоверное представление о внешности врага Райха номер семь.