— Шарапов, видимо, прав… готовятся, — прошептал он.
Не доезжая позиций, полковник приказал шоферу остановиться, замаскировать машину и пешком направился к батареям.
Орудия стояли в глубоких окопах, прикрытые маскировочными сетками. Стены орудийных окопов и крыши землянок были искусно укрыты дерном и полевыми травами. Даже вблизи невозможно было заметить, что здесь расположены мощные пушки.
«Полный порядок!» — не без гордости подумал Зотов.
Издали увидев полковника, командиры батарей вышли ему навстречу, поочередно отрапортовали и направились вместе с ним к пушкам. Зотов осмотрел орудийные инструменты, проверил наличие снарядов… Все было вычищено, смазано, правильно и удобно уложено.
— Образцовое хозяйство! — похвалил он своих артиллеристов и приказал потренировать резервные орудийные «номера», которые завтра должны заменить бойцов, уходящих на юбилейный вечер.
На одной из батарей внимание Зотова привлек широкоплечий высокий пожилой солдат. Его до блеска начищенные ботинки, белоснежный воротничок и выглаженная гимнастерка, вся его бравая внешность и подтянутый вид привели полковника в восхищение. Он остановился перед вытянувшимся усатым великаном, всмотрелся в его скуластое, в морщинах лицо, на котором весело светились темно-серые умные глаза.
— Что-то я раньше вас не встречал, — ответив на приветствие солдата, заметил Зотов.
Солдат непринужденно объяснил, что командир не мог его раньше видеть — ведь он всего неделю назад прибыл сюда с группой бойцов с другого фронта.
— Вот как! — удивился Зотов. — Старый артиллерист?
— Так точно.
— И как дается новая техника?
— Техника освоена вполне. Разрешите показать?..
Зотов кивнул головою.
Солдат подошел к пушке и стал объяснять, как он, наводчик, выполняет приказания командира орудия во время стрельбы.
— Да вы настоящий математик! Быстрота-то какая! — радостно изумился Зотов. — Как ваша фамилия?
— Белозеров, товарищ полковник.
— Давно на действительной служили?
— Очень давно, в гражданской войне участвовал.
— И тоже в артиллерии?
— Так точно.
Только сейчас Зотов заметил на вылинявшей гимнастерке старого солдата орден Красного Знамени.
— За что награждены?
Белозеров начал было рассказывать, но вдруг мимо них с диким ревом пронесся снаряд. Обхватив полковника, Белозеров прыгнул вместе с ним в укрытие.
Через секунду раздался грохот взрыва. Когда дым рассеялся, Белозеров выглянул из узкой щели и доложил:
— Воронка метрах в десяти.
За первым снарядом последовали второй, третий, четвертый.
— Недолет… Перелет! — отмечал Белозеров после каждого разрыва. — Товарищ полковник, они нас, кажется, в вилку берут.
— Ничего, — спокойно отозвался Зотов. — Не думаю, чтоб они обнаружили ваше расположение.
И действительно, вскоре обстрел прекратился. Зотов выбрался из щели, стряхнул с себя землю и, попрощавшись с Белозеровым, ушел к своей машине.
Тишины уже не было. Где-то справа, невдалеке, началась канонада.
«Узнаю голос фашистских пушек. Недолго им лаять осталось, — подумал Зотов. — Разведка определила правильно: готовят контратаку».
3
Укрытый пятью накатами и обшитый досками, просторный клуб-блиндаж был готов к намеченному сроку. Здесь, под землею, было светло и уютно, как в хорошем доме. Стены клуба пестрели красочными плакатами и лозунгами. Длинные столы, накрытые белыми скатертями, были сервированы искусно вырезанными из дерева бокалами, медными круглыми стаканами из снарядных гильз. В углу стояли бочки с пивом, винами и водкой.
Повар Долотов, до войны знаменитый кулинар московского перворазрядного ресторана, сделал все, чтобы и во фронтовых условиях угостить своих боевых товарищей по-столичному. Преисполненный важности, он носился в своем белом колпаке между клубом и кухней.
Стали собираться гости — генералы, офицеры, рядовые бойцы. Многие пришли с огневых позиций, только что выпустив по врагу десятка два снарядов.
Гости шли прежде всего к большим щитам выставки, украшенным фотографиями, вмонтированными в текст воспоминаний, аккуратно перепечатанных на машинке. Их внимание останавливала огромная карта-схема, на которой жирными стрелами был показан весь боевой путь части с первого дня ее формирования. Донесения, приказы и документы рассказывали о героических эпизодах прошлого и настоящего.
На фотографиях, сохранившихся с времен гражданской войны, некоторые генералы увидали себя красноармейцами в засаленных ватниках, в буденовках с красными звездами.