Лишь спустя час или около того мужчины вернулись в лагерь окончательно. Фарух, воспользовавшись новым помощником, не остановился и продолжил заготавливать дрова даже в темноте, и Диме пришлось неслабо потрудиться. Его водолазка обзавелась несколькими пятнами смолы, а с внутренней стороны левого предплечья, ближе к локтю, появилась пока что небольшая дырочка. Уныло просунув в нее, указательный палец Дима почесал руку и вздохнув опустился на лежанку. В спину юноше тут же уперся какой-то сучек и еще парочка обнаружились после того, как парень чуть повернулся. Приподнявшись, Дима переворошил лежанку и, сломав слишком толстые части сосновых веток, отбросил их в костер, после чего вновь улегся на ставшее чуть мягче ложе. Их складыванием занимались девушки и, повернувшись набок, парень подозрительно глянул на Пургу, которая с обеда не произнесла ему ни слова. Словно почувствовав направленный на нее взгляд девушка взглянула на Диму и, на секунду замешкавшись, все же улыбнулась краешком губ. У парня с плеч словно гора свалилась и, тоже улыбнувшись в ответ, он растянулся на лежанке.
Но в целом настроение после перехода было паршивое. Дело было не только в ноющих от напряжения ногах. Физическая боль была меньшим злом, куда больше парня тяготила ситуация, в которой он оказался. Дима не хотел мириться с тем, что мир, в который он попал, настолько ужасен, как его описывают, но... Но страх и напряжение, поселившиеся в груди еще когда юноша увидел трупы ни в чем не повинных людей, никуда не пропали. Ему казалось, что тетива, скрученная из его нервов, с каждым днем, с каждым часом и событием, все сильнее оттягивалась назад и почти никогда не возвращалась хоть немного ближе к исходному состоянию. Рано или поздно с тетивы должна была сорваться стрела или та просто порвется. Дима понимал это и всеми силами пытался отсрочить этот момент или вовсе его избежать. Пока что он держал себя в руках, но как долго получится удерживать шаткое душевное равновесие, парню было неизвестно.
От более глубокого самокопания юношу отвлек кто-то присевший рядом. Услышав легкое покашливание, Дима приоткрыл один глаз и узнал Клевера. Нахмурившись, парень нехотя приподнялся. Ожидая, что Клевер пришел лишь затем, чтобы отчитать его нерасторопность или за нежелание сражаться, парень с некоторым вызовом спросил:
— Чего?
— Просто решил убедиться, что ты не заснул, — улыбнулся мужчина. — Ольга готовит похлебку, не хотелось бы, чтобы ты остался без горячего, хотя бы на ужин.
— Спасибо, — слегка смутился юноша.
— Как тебе первый переход, кстати? — тут же сменил тему Клевер.
— Ноги болят, — пожал плечами Дима, не зная, что еще сказать.
Ноги не давали ему покоя даже лежа. Пятки до сих пор горели, хотя последний час парень и старался ходить неторопливо, икры и, почему-то левое бедро, ныли от усталости, и Дима опасался, что к утру это не пройдет. Вдобавок, когда парень пытался пошевелить левой ступней, к примеру, вытянуть носок вперед, он ощущал боль в связках, и вот это Диме совсем не нравилось. Оставалось надеяться, что все эти неудобства были лишь с непривычки. Ощущение, что в прошлой жизни он ходил на большие расстояния не слишком часто, появившееся еще утром этого дня, к вечеру превратилось в твердую уверенность.
— Если совсем плохо будет, попроси Мазая, он в местных травах разбирается. Компрессы тебе какие-нибудь приложит, — посоветовал Клевер. — Но в целом обувь у тебя хорошая, пока что такие нагрузки тебе только на пользу. Когда кроссовки износятся, ходить придется вот в этом, — хлопнул себя по голенищу старых сапог мужчина, — и лучше к той поре войти в привычку. И ходить правильно научится.
На слова мужчины Дима молча кивнул и снова опустился на лежанку, на этот раз не закрывая глаза. Очень хотелось спать, но парень решил дождаться, когда будет готова похлебка. С самого появления в новом мире он питался чем попало: сушеными грибами, жесткими лепешками, орехами. И новости о настоящей похлебке звучали довольно обнадеживающе.
Единственное, что смущало Диму, так это то, что глиняный горшок, в котором Ольга готовила похлебку, был слишком маленьким. Чувствуя приятный аромат каких-то трав и кореньев, легкие нотки мяса и наваристой крупы, парень понял, что очень проголодался и был готов в одиночку слопать никак не меньше половины этого котелка. Но, к сожалению, его придется разделить на десятерых. «По сколько тогда достанется каждому?» – грустно подумал Дима, наблюдая за тем, как Ольга добавляет в суп сушеные грибы.