Столб же в воздухе, подвластный его желаниям, вновь стал расширяться и начал планомерно давить коконы и тела в них. Он передавливал те, как скалка в руках умелой хозяйки тесто, раскатывая по стенам. Всего пара секунд и от нескольких тысяч коконов не осталось лишь мокрое место в качестве памяти.
— Теперь вы, — светящийся красный взгляд Юджин обратился на черепомордых.
После этих слов парень будто бы телепортировался, так быстро он переместился в пространстве. С громким хлопком воздуха оказавшись рядом с ближайшим приспешником демоницы, одним ударом перерубил гладиусом того пополам ровно по вертикали.
Две половинки когда-то одного существа ещё не успели даже понять, что они перестали быть целым и начать падать, а Юджин уже был у другой жертвы. Его расправа над ними была скоротечной и не менее кровавой, чем до этого. Чтобы убедиться в их окончательной кончине, парень использовал псионику и старался сделать так, чтобы ничего целого не осталось от них.
Тень была оставлена им на десерт, как самое главное блюдо вечера.
Оказавшись прямо перед ней, он вновь улыбнулся с диким видом, обнажая свои клыки и нанёс первый удар. Остриё проткнуло плечо твари и затем, следуя движению его руки, вскрыло, обнажая тысячи жгутов, что хотели тут же начать восстановления целостности. Только это не входило в планы парня.
Он поместил туда блокировку, как в тот раз, когда не давал своей собственной регенерации закрыть рану на плече, когда его лечила Виктория фон Дум. Дальше Юджин с большим наслаждением, чем хотел бы, начал наносить одну разу за другой тени.
Та пыталась сопротивляться. Она атаковала его в ответ, но всё это бесполезно. Под эффектом от крови Халка, весь его организм и все силы вышли далеко за свои пределы. Движения прислужника Лилит были словно в замедленной съёмке человека под водой. Тварь пыталась обойти его блоки и зарастить тело поверх них, но тогда он просто заставлял те ощетиниваться сотней клинков и игл и рвать плоть существа изнутри, причиняя тому муки боли.
— Ты хотел принести мою подругу в жертву своей госпоже, — Юджин посмотрел на искромсанное тело тени, что сжалась, моля о пощаде. — Теперь можешь сам послужить в качестве жертвы ей.
С этими словами парень отрубил голову последнему оставшемуся в живых приспешнику демоницы и псионикой также уничтожил остатки, разметав те по всему круглому залу.
Выдохнув и постаравшись не смотреть вокруг, он быстро переместился ко входу в тот коридор, откуда пришёл. Непонятная штуковина, перекрывавшая проём, исчезла. Вернувшись обратно в тупик, Юджин обнаружил портал и, немедля ни секунды, шагнул в него. Прошла секунда, портал вспыхнул ярким светом, поверхность его прохода пошла рябью, а затем всё просто исчезло, будто ничего и не было.
Лишь кровавая вакханалия в круглом зале являлась доказательством того, что тут недавно была тяжёлая битва.
Стоило только порталу исчезнуть, как по всей округе прошёлся грохот. Стены круглого зала затряслись. Мелкая дрожь прошла по полу и стенам, заставив подняться куче пыли в пространство.
Когда пыль улеглась, то оказалась, что от каждой частички некогда живой плоти, как огромные цветы стали разрастаться и тянуться вверх стебли из крови. Где-то посередине они начали собираться воедино, сплетаясь словно нити в ткань на ткацком станке.
Вот кровавое полотно начало приобретать форму перевёрнутой пятиконечной звезды. Она вознеслась ещё выше, зависнув почти на высоте почти десяти метров над полом. Несколько мгновений, и звезда горизонтально повисла, чуть прогибаясь под собственным весом.
Внутри полупрозрачной звезды начали показываться очертания фигуры. Вначале это было просто что-то бесполое и такое же прозрачное, как вся кровавая ткань вокруг. Затем стали появляться сосуды, потом начали формироваться кости и внутренние органы. Вскоре не осталось никаких сомнений, что фигура принадлежит женщине.
Она потянула руку, и кровавая ткань стала натягиваться под её воздействием. Ткань тянулась всё больше и больше, пока тонкие, изящные пальцы с аккуратными когтями на них не прорвали преграду.
Круглый зал тут же осветился кроваво-красным светом, а по пространству вокруг словно прошла волна сладострастного стона. Стона кульминации. Такой долгожданной, такой желанной, такой манящей.