— О, а вампиры те ещё гомофобы, — хмыкнул Юджин.
— Раньше такое порицалось, а вампиры весьма консервативны в этом вопросе, — пожала плечами Нисса. — Впрочем, я истинная дочь Эллады, поэтому смотрю на однополые отношения вполне благосклонно. Даже жила долгое время с любимой женщиной.
— Слишком много информации, — опустив голову и закрыв глаза, пробормотал Юджин.
Он старательно изгонял из воображения откровенные сцены с участием Ниссы и еще одной красотки. Почему-то на месте второй участницы привиделась Сьюзан Шторм.
— Ты сейчас невероятно мил, Юджин, — протянула в ответ вампирша, мило улыбаясь. — Но в этом нет ничего такого. Ты мой птенец, можно сказать, моё дитя. Мы теперь связаны с тобой до конца наших жизней, поэтому не нужно скрывать такое. Нам же легче будет сосуществовать вместе в будущем.
— Мне теперь называть тебя «матриарх»? — на лице Юджина появилось озорное выражение.
Прошлый бы Юджин не заметил, да и вообще много кто не обратил бы на это внимание, но благодаря опыту и знаниям своей прошлой профессии, он прекрасно видел, как девушка контролирует себя, чтобы вселить в него спокойствие и не вызывать беспокойства. Им подобное преподавали на специальных курсах повышения квалификации учителей в прошлом мире, чтобы ученики чувствовали себя уверенней перед экзаменами или соревнованиями.
— Можешь и так, если хочешь, — пожала плечами она, только он уловил в выражении её лица, что сама идея подобного не вызывает у неё восторга. — Но я не имею ничего против обращения ко мне просто по имени.
— Понял, — кивнул он.
— Пойдём, — Нисса направилась в холл. — У нас много дел на сегодня. Раз уж нам нестрашен солнечный свет, то стоит этим воспользоваться.
Дальше были сборы с обсуждением планов и просто разговорами. Нисса расспрашивала о его жизни и взглядах, он делал тоже самое. К большому неудовольствию Юджина, у вампирши почти не оказалось обуви ему по размеру, да и с футболкой вышла заминка. Поэтому на улице он оказался в ярко-розовой, цвета фуксии, короткой футболке без рукавов, которая смотрелась на нём как топ, оголяя низ живота и в белых шлёпках со средним каблуком и в стразах. Конечно, можно было и отказаться от всего этого и пойти в одних джинсах и босиком, да только за время работы моделью Юджин уже привык к тому, что его одевают в совершенно непотребные вещи и даже не сильно обращал на это внимания. Да, было не очень комфортно, но терпимо.
Стоит отметить, что Нисса подобное поведение Юджина оценила по достоинству о чём и сообщила, под его ухмылку и весьма красноречивые взгляды одного из мужчин, что встретился им на лестнице. На улице они сели в белую хонду аккорд, которая была взята напрокат девушкой. Из квартиры вампирша также прихватила весьма увесистый кожаный рюкзачок, в котором, как впоследствии оказалось, были наличные деньги. Причём не только доллары, но и евро, китайские юани и мексиканские песо, на общую сумму в триста пятьдесят восемь тысяч долларов. Сумма была очень большая, отчего Юджин всю дорогу, нет-нет, да оглядывался на заднее сиденье, где и покоился женский рюкзачок. Даже в прошлой жизни максимум, который он видел в наличной валюте, был не больше ста двадцати тысяч долларов.
Само путешествие было долгим. С учётом пробок из-за двух крупных аварий на дорогах они из Манхэттена до Брайтон-Бич добирались почти три часа. Не раз Юджину казалось, что пешком было бы быстрее. Без своего личного автотранспорта в Нью-Йорке было тяжело, но вся ирония была в том, что с ним было ещё тяжелее. Один поиск парковки, если в доме не было отдельного гаража или паркинга, чего стоил. Но они добрались.
Впервые за эти несколько месяцев своей жизни в новом мире он услышал русскую речь на улице. Казалось, что она была везде. Юджин подумал, что на него тут же нападёт ностальгия, но этого не было. А вот когда он одному невысокому и тощему мужичку азиату в костюме и шляпе на вопрос: — «Бауырым, жағалауға қалай жетуге болады?»*, совершенно на автомате ответил: — «Кешіріңіз, аға, білмеймін»**, то сам удивлённо замер. Знания казахского языка он точно за собой никогда не помнил и это был большой сюрприз для него самого. Его заминку заметила только Нисса, а мужичок продолжил свой путь в поисках набережной, бормоча что-то о нравах и моде современной молодёжи.
Но долго раздумывать над этим открытием ему не дали. Девушка подхватила его под руку и уверенно потащила к одному из небольших и неприметных многоквартирных домиков. Они зашли с подворотни и сразу же пошли в подвал.
Гравёром оказался весьма дородный мужчина в годах с лысиной и крупным носом-картошкой. У него был одесский говор и назвался он весьма шаблонно — Изя Вассерман. Как позже узнал Юджин, настоящее имя этого художника было Анатолий Вассерман, но этот пожилой и неунывающий приколист решил сменить имя для того, чтобы было «как в том анекдоте». Что за анекдот Юджин не знал и уточнять не стал, опасаясь за своё психическое здоровье. Анатолий ака Изя Вассерман оказался очень словоохотливым и общительным человеком. Даже слишком.