Катерам с территории порта было два выхода. Один – прямо в открытое море, второй – по-над берегом. Катерники обычно выскакивали через Хлебную Гавань, но иногда прокрадывались вдоль Западного мола, и, соответственно, неминуемо проходя мимо «Якоря».
Именно их и сторожил Поздняков, прихлебывая мелкими глотками «чаек». Сержанта клонило в сон, но он держался. Большей частью на кофе, меньшей – на осознании того факта, что никто не заставлял вторую ночь подряд приходить в дом на Приморском Бульваре, где «отдохнуть горизонтально» получалось только под утро и от силы два-три часа…
Как он помнил по мирным временам, в порт за день заходило не меньше десятка судов. Сегодня же, считай с семи утра и до пол-третьего, прошлепал всего один «Волго-Дон». Да и тот, судя по красному брюху, торчащему над водой, вышел не груженым.
- К перемоге движемся скорыми скачками, - прокомментировал сержант, - скоро допрыгаемся…
По лестнице, выложенной из обломков кирпича и ЖБ-шных плит, на пляж спустились две фигуры в пограничном камуфляже, разгрузках и с автоматами. И неторопливо двинулись вдоль стены порта, на которой году в две тыщи седьмом младший сержант Поздняков собственными руками и синей краской рисовал лозунг: «Перед выходом в море – позвони на пограничную заставу!». И номер телефона внизу. Конечно же, через некоторое время, под надписью появилась приписка: «А не то мы заберем у тебя одежду, ботинки и лодку». Потом, холодной зимой две тысячи восьмого, когда с моря шел лед, громоздясь на берегу «торосами» метров до десяти в высоту, стену вместе с надписями снесло.
Поздняков допил «чай», выплеснув остатки из крышечки на песок. Хотелось потрепаться с преемниками «за службу», заодно провентилировав настроения среди рядового и сержантского состава. С другой, была вероятность напороться на бандерлогов, спешно переведенных с западной границы. Вон, как на радаре нехорошо получилось…
Сержант бросил последний взгляд на Южные ворота, уложил термос в рюкзак и, стараясь выглядеть как можно естественнее, побрел к дороге, загребая кроссовками грязный песок, смешанный с осколками ракушек и разнокалиберными кусочками угля
Глава 6. Север
Загрохотало так, что Поздняков подскочил с койки и ухватил автомат раньше, чем полностью проснулся. Сержант спешно натянул штаны, пытаясь достучаться по рации до дежурки. Стрельба из автопушки не прекращалась. Грохот стоял такой, что заглушил даже истошно верешащую «алярму» боевой тревоги.
- Шухер, менты! – прорычал Поздняков, вываливаясь в коридор базы. Наконец-то ожила рация, доложив мороженоязычным, а от того не шибко разборчивым голосом Крюченко: - Попытка прорыва периметра на шесть-восемь часов. БОТ - «семь», БОТ – «семь»!
Перекрывая срывающийся голос ефрейтора, снова заработало орудие.
Ох ты ж, мать его за ногу… БОТ за номером семь располагался рядом с отсеком, где старший сержант и обитал – выскочи наружу, пробеги по лееру двести метров, и будешь на месте. Поздняков накинул куртку, вжикнул молнией, чуть не защемив кожу на горле. Но то мелочи.
- Бобры, вы где? – перещелкнулся на другой канал сержант, вызывая группу быстрого реагирования, которая, именно для таких случаев, и сидела обычно в дежурке в полной боевой.
- Выдвигаемся к «семерке». Как обстановка?
Точно, старшим у бобров сегодня Буханов, он боец толковый. Блин, сам же план дежурств расписывал, мог и быстрее сообразить. О, вроде и стрельба кончилась…
- Пока не понятно. На месте разберемся. Выхожу.
- Мы на месте. Ждем СК.
Поздняков сунул рацию за пазуху, нацепил гарнитуру. Если верить термометру, на который глянул, выбегая в коридор, за бортом всего – 10. Что по местным меркам – курорт и Ташкент. Можно особо не спешить – бойцы уже на месте. И раз нет стрельбы, значит все нормально. Но отбой пока давать рано, мало ли что там как. Может, на тихую всех шомполами в ухи перетыкали?
Сержант не стал цепляться за леер, благо ветра не было, да и видимость позволяла. Возле БОТа маячило пять фигур в белом камуфляже и с оружием. Сбоку от броневого «стакана» парило – видно, остывали раскаленные гильзы.
Проваливаясь в снег, старший сержант подошел к БОТу.
- И по какому случаю фейерверк?