Вся Группа Риска-III любила малышку, которую взяла под опеку Стелла. Она росла у них на глазах и часто бывала в «Палеусе», но никто не замечал, как иногда реагировал на присутствие девочки Артур. Поначалу он старался даже не смотреть на Нейриту, и избегал её, но потом, общаясь с ней, становился грустным, задумчивым и подавленным. Маленькая девочка невольно вызывала в его душе какую-то боль и горечь, и он это скрывал, как мог. Нейрита стала всеобщей любимицей, и потому даже Артур, иногда забывая обо всём, часами возился с ней. Казалось, она приносила землянину в одно и то же время два противоречивых чувства: утешение и тревогу.
Успокоив, как умел девочку, командир Группы Риска-III, сказал:
– Я знаю, как тяжело без матери, и особенно детям, но мы найдём Стеллу. Ты ведь не будешь больше плакать?
– Нет, – пообещала Нейрита, веря этому человеку, – но ты мне так и не сказал, где мама.
Из затруднительного положения Артура вывело неожиданное событие.
– Нера! – прозвучал чей-то голос за его спиной.
Обернувшись, Артур увидел Лэс-Теру, появившуюся ниоткуда, так как в дверь она явно не входила.
– Лэс? – несколько встревожился землянин, лицезрящий её уже второй раз за один день.
Её визит не мог сам по себе оказаться случайным. Но о причине не стоило долго гадать.
С непроницаемым выражением на лице, по которому трудно было судить о её настроении, Лэс произнесла:
– Я не хотела вас напугать. Я пришла за Нерой. Узнав, что она пропала из дворца, я решила, что Нейрита может пойти только сюда. И, как вижу, не ошиблась.
– Я же говорила, что потеряться на Тере надолго нельзя. Лэс кого хочешь найдёт, – вздохнула девочка, видимо, ей вовсе не хотелось покидать «Палеус».
– Откуда ты появилась, Лэс? – дерзнул поинтересоваться Артур, поднимаясь со своего места и видя, что Нейрита не спешит от него уходить. – Насколько мне помнится, раньше ты не могла так часто исчезать, не оставляя следов.
– Это правда, прежде мне это давалось с трудом, но после изгнания леруев, планета, избавленная от этого губительного влияния, отдала мне много своих сил и знаний. Скажем так – я повзрослела и оставила свои детские фокусы. В мирное время отпала потребность в моём вмешательстве в жизнь людей, и потому я растворилась. Я перестала существовать, как человеческое существо. Но сейчас, когда опасность висит над планетой, я вновь проявляю своё вмешательство в дела людей. Ведь я и Тера – одно и то же. Я живу, пока существует планета, и умру, если Тера погибнет и разлетится на части.
– Выходит, угроза и впрямь серьёзная, раз ты так активна, – сделал вывод Артур. – А если планета и териане уцелеют?
– Тогда я опять растворюсь в Тере, пока на ней будет мир, и снова материализуюсь, если придёт беда.
– Значит, ты никогда не умрёшь? Ты – не человек?
Лэс нахмурилась:
– Не задавай таких сложных вопросов. Если постараться, можно убить кого угодно.
Произнесено это было так многозначительно, что Артур догадался, что в сложившейся ситуации Лэс вовсе не уверена в себе и своих способностях. Но что же её так беспокоило?
– Да, я обречена пережить всех, кто мне дорог, – неохотно призналась Лэс, отведя взгляд в сторону. – Тера создала меня в порыве гнева и ярости. Теперь даже она не в силах дать мне смерть. Если же планета убьёт меня, она тоже самоуничтожится, потому что мы неразрывно связаны.
– А если это сделает кто-то другой? Тера уцелеет?
– Не знаю. В любом случае, я всё же человек. Думаю, эту рану Тера сможет залечить, просто сама станет уязвимее. Я – человек, но из-за моих способностей люди меня не понимают и страшатся. И потому мне ни к чему заводить семью и привязываться к ней, зная, что все умрут намного раньше меня. Быть почти бессмертным в этой жизни – это сама страшная кара на свете.
Уловив потаённый смысл её слов, Артур сделал для себя неожиданное открытие:
– Хочешь сказать, что подсознательно ищешь ситуации, которая позволит тебе попрощаться с жизнью?
Лэс, чуть заметно, невесело усмехнулась, и с затаённой угрозой предупредила: